Изнанка мести - стр. 37
Ему стоило немалого труда оторваться от нее и проводить на вечеринку. По дороге она еще раз напомнила, что не заманивала его и не несет ответственности за результат.
День рождения, как Ярослав увидел, был устроен в одном из клубов Москвы, где когда-то он сам семнадцатилетним юнцом ловил девчонок, пил пиво, показывал классные танцы. Здесь как-то раз его перепившая подружка залезла на барную стойку, желая исполнить канкан, и здесь, кажется, Мирослава получила первое предложение руки и сердца. В общем, воспоминания были не из плохих. Однако сегодняшний вечер, на котором присутствовало кроме именинника человек пятнадцать, был хуже некуда – в этом Вика оказалась права.
Во-первых, сплетни. Не успела Вика представить его собравшимся и поздороваться, а он как следует разглядеть «стратегически важную» Ольгу, как все принялись обсуждать какую-то интрижку, известную в их кругу.
Суть в том, что один парнишка, бывший преподавателем у них, то ли в пятом, то ли в шестом классе, уехал в Европу пару лет назад, где по чьей-то рекомендации нанялся к знакомому банкиру. Вернулся и занимался поставками для армии и разбогател, играл на бирже и устроил неплохой капиталец (откуда им это могло быть известно?). Женился на дочери этого банкира и стал «миллионером». «У него особняк на Рублевке, шесть роверов, – утверждала милая блондинка, – и непонятно сколько денег на оффшорных счетах».
Ярослав снисходительно улыбнулся, услышав это: ему показалось странным, что точная цифра не названа. Все происходило, как в курятнике. Дети кудахтали и кудахтали: одни удивлялись, другие выражали возмущение. Это продолжалось целый час. Даже ребята, которые поначалу отнеслись к новостям с полным равнодушием, в конце концов, начали отыскивать глубокие и тайные причины стремительного взлета. Все пытались выяснить мотивы поступков, вызвавших брак, и еще чёрт его знает чего.
Во-вторых, во время разговора Викины подружки незаметно бросали на него столь красноречивые взгляды, что он ощущал себя живым товаром. Ну, или, по меньшей мере, Курилами, оккупированными японцами. Вика на это никак не реагировала, она спокойно сидела, вложив свои пальцы в его ладонь, время от времени подкидывая в разговор сплетников вопросы, от которых споры разгорались еще жарче.
Третьим неудобством вечера была чертова эрекция. Как будто ему было пятнадцать, и он накануне переборщил с порнухой. Перед глазами то и дело всплывала Вика в халате, её стройное дрожащее тело и умопомрачительные ноги. Словно бы в болезненной дреме он представлял тонкие руки, которые снова и снова смыкались на его шее, увлекая на мягкое ложе. Близость девушки, её легкие касания, открытая ложбинка у основания шеи только усугубляли ситуацию.