Изнанка - стр. 22
В глубоком потрясение Генка отполз от щели, и на четвереньках проскользнул в коморку. Он забился в угол, поджал ноги к груди и обхватил их руками. Неопределенный взгляд прыгал с предмета на предмет, он нервно покусывал нижнюю губу.
– Ну как тебе, наш новый мир?
Павел зашел в комнату, и запер за собой дверь. Генка не отвечал, слишком сильные переживания обуревали его.
– Ничего, скоро привыкнешь.
Павел прошел к ящику, сел напротив Генки и забарабанил пальцами по деревянной поверхности.
– У меня на Садовой мама с папой, – еле слышно прошептал парень.
– Тут случается и не такое. Конечно, неприятно, мерзко, противно, но нам жить среди них, и чем больше будем знать, тем дольше протянем. Сегодня никуда не пойдем. Слышишь? – он наклонился к Генке, заглядывая в его печальные глаза, – до завтра посидим здесь.
– Здесь, – прошептал Муханов.
– Да, здесь. Поедим и ляжем спать. Пить хочешь?
Генка помотал головой. Свет из узкого окошка под потолком тускнел. Внизу послышался треск и грохот, Муханов вздрогнул и резко поднял голову, устремив тревожный взгляд на дверь.
– Все нормально. Просто рушатся стены. Здесь все постепенно дряхлеет и рушится. Через неделю – две придется искать другое место. Главное не прозевать момент, когда балки сгниют нафиг. Я тебе уже говорил, старое здесь стареет медленнее нового, – он усмехнулся, – оно уже старье.
Генка отказался от еды, улегся, накрылся с головой жестким шерстяным одеялом и отвернулся к стене. Он не переставал думать о своих родителях. Его бросало в жар при мысли, что существа с хоботками, могут подобраться к ним. Завтра. Непременно завтра он уговорит Павла отвести его на старую квартиру. Он хочет увидеть мать и отца, и лично убедиться, что с ними все в порядке.
Жуткая ночь с завываниями и булькающим лаям тянулась целую вечность. Генка вскочил весь мокрый от пота, в ужасе озираясь по сторонам. Ему снилось, что его облепили свиньи и высасывают внутренности, как паук муху.
– Воды глотни, – донесся из темноты голос Павла, – кувшин возле тебя на полу, не сбей.
Генка повернулся на голос. Красный уголек тлеющей самокрутки в темноте, обозначил место нахождения Павла.
Минуту Муханов хлопал веками и приходил в чувства. Затем протянул руку и стал шарить по пыльному полу. Вскоре его ладонь натолкнулась на гладкий, железный бок. С жадностью он сделал несколько больших глотков застоялой воды с привкусом цемента.
– Свиньи домогаются? – послышался равнодушный голос из темноты. Не дождавшись ответа, Павел продолжил, – мне тоже по началу телки ни как в голову не лезли. Как не старался думать о прекрасном, все поросятки с хоботками являлись. Думал, с ума сойду.