Измеритель - стр. 43
В этот момент в дверь постучали, и голос Кристины Сергеевны произнес: «Девочки, у вас все хорошо»?
Алинка, услышав голос, юркнула под одеяло и стала там судорожно одеваться. Медленно дверь отворилась, а за ней собрались, наверное, все свободные жители жилого сектора. Они с опаской заглядывали в комнату, ожидая, наверное, обнаружить там море крови и кучу ломаных костей. Девушка выглянула из-под одеяла, но, увидев столько настороженных глаз, уставившихся на нее, взвизгнула и нырнула обратно.
– Ну, я пойду, пожалуй, – Максимыч протиснулся по стеночке мимо Иринки к двери, но уперся в строгий взгляд Кристины Сергеевны и почувствовал себя нашкодившим школьником.
Они стояли посреди зала собраний, действительно как нашкодившие школьники у директора. Только директор был не один… собралось их аж четверо – все начальство убежища «Измеритель» во главе с Ереминым. Больнее всего Максимычу было видеть отца. Тот сидел, потупив взгляд, как будто и он должен стоять среди скандалистов. Кристина Сергеевна, поджав губы, поглядывала на Еремина, но первым заговорил Иван Завьялов:
– С этим бл… – он покосился на Кристину Сергеевну, – безобразием надо что-то делать! Сколько можно терпеть этот амур де труа? Сейчас они друг другу волосы повыдирают, потом поубивают, а потом что? Пойдем бункер на бабскую и мужскую половины делить? – он откинулся назад, опираясь на стену, многозначительно и важно надувая губы.
Вот не зря Максимыч его недолюбливал. «Скользкий и зубастый, как удильщик в озере. Стоит только протянуть ему палец – можешь не сомневаться, оттяпает. Правильный, как параллельный пипет, все должно быть только так и никак иначе. Дальше своих цифр ничего не видит». Справа от Максима захлюпала носом Алинка, Ирина, наоборот гордо вскинула голову и уничтожающе посмотрела на Завьялова, отчего тот нервно заерзал на скамейке.
– Ирочка, но как ты могла, мы тебе детей доверили, ты же учитель! – Кристина Сергеевна, видя ещё «не остывшую» Иру, пыталась ее вразумить. – Это же твоя сестра. После того как ваша мама умерла, это единственный твой родной человек! – с каждым словом голова Иры опускалась все ниже и ниже, а через некоторое время она тоже украдкой вытерла глаза.
Ирина не испытывала угрызений совести. Более того – повторись такое, она бы не ограничилась только угрозами. И не посмотрела бы ни на сестру, ни на Максима, ни на этого напыщенного Завьялова. Слезы сами у нее потекли лишь при упоминании о матери, никто не знал, как она скучает о ней. Алька всегда была, как говорила их мама, «в поле ветер, в жопе дым», а маминой дочкой была Иринка. Ее смерть, такая неожиданная, настолько шокировала девушку, что та до сих пор, хотя прошло уже больше десяти лет, не смогла смириться с ней. А тут, когда Иринка стала только немного отходить от шока, когда в ее мыслях появился Максим, – такая подлость от родной сестры.