Изменяя прошлое - стр. 26
– Есть такое дело, – улыбнулся Соболь, сверкнув дорогой металлокерамикой и усаживаясь рядом со мной. Это раньше воры́ золотом да рандолью во рту бликовали. Современные воры́ шагают в ногу со временем. Соболь хоть и старый каторжанин, но за прогрессом следит. Хотя не такой уж он старый, лет сорок ему, кажется. По моим сегодняшним меркам, еще совсем молодой. Эх, вот бы мне сейчас лет двадцать скинуть!
– Ну как у тебя в отряде положение? – поинтересовался Соболь.
Забыл сказать, что по выходе из карантина, Соболь со свитой встретил меня, и за угощением и разговором предложил место смотрящего во втором отряде, куда нас с Сурком поместили. Меня – потому что я в нем и сидел до этого, а Сурок по моей подсказке сам попросился на распределении у хозяина.
Я удивился тогда, вроде смотрящий в отряде был, но тут же выяснилось, что у него тубик обнаружили недавно, и теперь его на больничку переводят, в тубзону. Я подумал и согласился. Дело уже знакомое, к тому же положение смотрящего за отрядом, кроме обязанностей, предполагает и некие привилегии. Опять же, Сурка можно при себе держать, а это сейчас самое главное! Да и что там за обязанности такие? – Общак отрядный держать, решать, кого куда положить, ну и если какие вопросы возникнут у людей, решать их по мере своих возможностей.
– Все нормально, Соболь, – ответил я, – полный порядок. А что, есть какие-то предъявы ко мне?
Тут и Нечай с чайником заварным подоспел, не любил я чай в банке, как другие заваривать, да и положение позволяет. В это время Сурок уже поставил две табуретки в проходе, положил на них специальную доску, получился столик. На столике появились фаянсовые бокалы, конфеты в вазочке и пол-литровая банка с настоящим башкирским медом. Я-то мед не очень люблю, но Нечай его жрет как не в себя. Приходится даже орать на него, чтобы для таких вот случаев, так сказать, на представительские цели, оставлял хоть немного.
– Да нет, – ответил Соболь, – никаких предъяв к тебе не имеется. Я, наоборот, зашел спросить, может, помощь какая нужна?
– Ну, – закинул я удочку, – если травки малехо есть, я бы не отказался. А так, вроде всего хватает.
– Держи, – улыбнулся Соболь, доставая из кармана пачку папирос «Беломорканал», – здесь уже забитые. Как знал, что ты спросишь, только утром сегодня загнали.
– От души, Петрович, – ответно улыбнулся я, забирая пачку и краем глаза замечая, как Сурок носом заводил. Вот же подсел Сурок на анашу или, как сейчас на аглицкий манер принято говорить – марихуану! Но когда я ее впервые еще при Союзе попробовал, мы все называли ее анашой, так она для меня анашой и осталась.