Изменить нельзя простить - стр. 24
Танцевала я последний вальс чудесно.
Наша с Софией дружба и любовь были такими, каких не бывает у родных людей.
И теперь она сидела на кухне, вжавшись в угол, и ревела, а я, та, которой она вонзила нож в спину, смотрела на неё и не понимала, как?
Как все так произошло? Почему Соня? Почему с моим мужем?
Я покачала головой и убрала салфетку из-под носа. На ней остались блеклые алые разводы.
— Зачем ты пришла? — мой голос звучал холодно и резко. Соня дёрнулась словно от удара и обняла себя руками. Подняла на меня голубые глаза и, приоткрывая рот, попыталась что-то выдавить из себя. Я сжала переносицу пальцами. — Просто объясни, зачем?
Соня захотела встать из-за стола, но не рассчитала и задела угол бедром. От этого две чайные чашки, которые мы с Лялей забыли помыть, ударились друг о друга и звякнули. Соня приблизилась ко мне.
— Ева, я…
Не знаю, какие силы уберегли Софию от моей пощёчины. Я просто поняла, что очень хочу это сделать, но и пальцем не трону сестричку.
— Что, Сонь? — я вцепилась в сестру глазами, стараясь не отрывать взгляда. — Последний член встретила? Или тебя изнасиловали? Или ты с головой не дружишь? Что, Сонь?
— Ева, не надо, — простонала Соня и попыталась меня обнять. Я увернулась от рук сестры и шагнула в сторону.
— Что не надо? Упрекать тебя в том, что переспала с моим мужем? Ненавидеть тебя за то, что забеременела от него? Что? — я сорвалась на крик, и Лялькин шпиц поддержал мою истерику несколькими короткими гавками.
— Не надо кричать, Ева…
Соня рывком оказалась возле меня и схватила за плечи. Она смотрела неотрывно в мои глаза, пытаясь найти хотя бы намёк на милосердие, но я уверена, что там она разглядела только боль. Софья вздрогнула и стала оседать мне к ногам. Она упала на колени и обхватила себя руками, раскачиваясь взад-вперёд. Слёзы душили и не давали возможности и слова сказать. Я смотрела со смесью брезгливости и боли на сестру, что была как половинка меня. Лучшая половинка. И не испытывала ничего, кроме отвращения.
— Прости меня, Ева… — сквозь всхлипы причитала Соня.
Я присела на корточки возле сестры. Посмотрела на растрепавшуюся русую косу.
— Сонь, — позвала я. Сестра не реагировала, продолжала как заведённая повторять одну фразу. Я подхватила ее подбородок, вынуждая смотреть мне в глаза, и медленно произнесла: — Такому нет прощения.
Соня дёрнулась ко мне. Обхватила руками шею. Я не выдержала равновесия и плюхнулась на задницу, больно ударившись копчиком, но все же разжала сестринские объятия, чтобы отчеканить страшные, как выстрел в упор, слова.