Измени жизнь, оставаясь собой - стр. 6
Где нас нет, там хорошо. Это общеизвестно. «Там» мир богаче и красочнее, а сами мы могущественны и безупречны. Не то что «здесь и сейчас».
В этот миг лицо ее озарялось светом и дети затихали, потому что на несколько секунд она погружалась в свое альтернативное прошлое-будущее, туда, где ее ждало признание. А потом этот свет гас, голос становился стальным, и разница между мечтой и реальностью выплескивалась на детей. Вторая же учительница не получила образования столь блестящего. Она честно хотела преподавать литературу, начала работать в школе, еще учась на втором курсе, и души не чаяла в детях. Они же висли на ней и обожали ее уроки. А когда ее спрашивали: «О чем вы мечтали в детстве?», она краснела и отвечала с улыбкой, что об этом и мечтала – стать учителем литературы в средней школе. Власть несбывшегося не имела над ней силы.
Человек, пребывающий во власти несбывшегося, проживает важные отрезки своей судьбы, а то и всю жизнь со знаком минус, понимая, что чего-то недополучил, и проклиная обстоятельства. Но власть несбывшегося вредна еще и тем, что она оставляет нас неподготовленными к реальности, а потому беззащитными.
Когда я готовилась родить первого ребенка, у меня в голове был готовый фотоальбом, куда надо было только вставить фотографии. Вот первый крик ребенка, вот муж с цветами, беленькие кружавчики, и все счастливы, вот румяный младенчик у моей груди, и часов 20 в сутки он мирно спит в кроватке. А потом пришло ощущение, что весь этот набор рамок для фотографий падает и разбивается.
Началось с того, что роды были очень тяжелые, и новорожденный не закричал и его сразу унесли в реанимацию. Там он лежал в стеклянной камере, весь обмотанный какими-то проводами. Никакого грудного вскармливания не было. Муж с цветами, конечно, был, бледно-зеленый, с ужасом в глазах. Когда меня выписывали из роддома, я вышла без младенца, совершенно опустошенная, потому что ребенка увезли в больницу на другой конец Москвы.
Весь следующий месяц я туда ездила с бутылочками. Когда все рамки для идеальных картинок разбились, я себя чувствовала глубоко несчастной. Хотя, если не знать, как надо, как положено, если не рисовать идеальных картинок, то ничего ужасного не произошло: ребенок родился, он живой, медики выходили его, и сейчас он такой же, как все дети.
Пребывать во власти несбывшегося означает быть во власти представления о том, что счастье – где-то «там», но не здесь, не рядом. Что есть идеальные образы, идеи о том, как должно быть, и мы достигнем счастья только тогда, когда эти две картинки – идеальное и реальное – сойдутся.