Измена. Жестокий брак - стр. 7
– Умойся! – бурчит Руслан и выходит из ванной комнаты.
Я не двигаюсь с места. Достал своими приказами! Через минуту слышу, как он все-таки куда-то звонит и застываю в дверях. Наблюдаю за мужчиной. Он как будто преображается на глазах. Из брюзжащего ворчуна в одночасье становится внимательным и заботливым. Добрым! Четко пересказывает симптомы, на все вопросы отвечает за меня, уточняет у оператора, как скоро ждать помощи.
– Сказали, чтобы ты легла на спину и не вставала! – кивает, закончив разговор. – Дай Бог, чтобы это было не сотрясение мозга.
ГЛАВА 4. Больница
Но это было именно сотрясение мозга.
– Повезло, что Руслан оказался рядом и помог вам, – произносит врач скорой помощи, когда прихожу в себя.
В гостиной пахнет нашатырным спиртом: я ненадолго потеряла сознание. К приезду бригады лежу плашмя на диване. Под головой и плечами мягкие подушки. Как объяснил Руслан, обязательно, чтобы «раненая» часть туловища располагалась выше, чем нижняя. На лице, шее и руке ни единого пятна крови. Рус всё вытер сам влажным полотенцем.
– Как не помочь?! Пропала бы без меня принцесса! Разве мог пройти мимо такой шикарной красавицы?! – подмигивает мужчина, а у меня внутри странное ощущение, кажется, что матрица дает сбой.
То ли я неправильно расшифровываю смысл его слов, то ли Рус для каждого человека играет новую, уникальную роль. Во-первых, буквально десять минут назад он «шкварчал» и «дымился», рассуждая о моей зомби-прелести, а сейчас при врачах вдруг разглядел настоящую красоту. Во-вторых, что ему стоило вызвать скорую ещё возле кафе-бара?! В итоге я провела без помощи докторов несколько часов.
– Забираем вашу красавицу в нейрохирургическое отделение, в Боткинскую повезем, – сквозь шум в голове слышу, что врач объясняет Руслану.
– С ней поехать можно? – спрашивает он и сразу же решает за всех: – Одну её не брошу, поеду с вами!
Я с любопытством перевожу на Руса взгляд. Неужели ему не все равно, как я доберусь и что со мной будет?!
– Вы не беспокойтесь, девушка в надежных руках. В вашем участии больше нет необходимости, – вежливо, но настойчиво встревает второй сотрудник бригады. – Лучше сообщите о случившемся её родным.
Врач переводит взгляд на меня:
– Телефоны вы, конечно, никакие не вспомните, Карина. Кто-то из ваших родных есть в социальных сетях, чтобы Руслан мог с ними связаться?
– У меня только папа, – тяжело выдыхаю, снова накатывает невыносимая тошнота. – Его в соцсетях нет. Старенький для такого.
Отцу уже шестьдесят семь. Маму я никогда не видела, она умерла при родах. Папа после этого больше не женился, даже других барышень никогда в дом не приводил. Как объяснял, чтобы не задеть и не расстроить меня. Я была поздним, выстраданным ребёнком. Единственным его ребёнком.