Измена. Закрывая гештальты - стр. 10
А вот взрослая и самостоятельная Лера умчала после Универа в пригород, где будет лопать бабушкины пирожки и слушать дедушкины байки все выходные. Возможно, на улицу даже не выйдет, пока не настанет пора в понедельник выдвигаться на учебу.
Ну, да, упустила я старшую. Выросла книжная и весьма асоциальная дочь, никакое студенческое братство этого воспитания за три года не исправило. И вряд ли за оставшиеся полгода четвертого курса что-то изменится.
Увы.
Глядя на постоянно пребывающую дома в книгах и гаджетах дочь, ругать вечно где-то носящегося сына язык не поворачивается, тем более что:
- Он же мужик! Ему надо нагуляться. Вот я в его возрасте… – постоянно напоминал мне супруг.
Страшные истории Ромкиных школьных похождений по Ораниенбауму, Петергофу и соседним пригородам, где он рос, долгое время были моими ночными кошмарами.
До сих пор не могу понять, как он вообще выжил там?
То с цыганами дрались цепями стенка на стенку, то воровали капусту на полях и сторож стрелял отнюдь не предупредительными, то от милиции убегали на угнанном мотоцикле по лесу и свалились, в конце концов, в канаву, где этот транспорт их и придавил. Гипсы на руках и ногах, рассеченные брови, ломаный – переломанный нос, куча наложенных швов на всем остальном теле…
И ничего:
- Вырос, выбился в люди, большим человеком стал! – как не забывает упоминать на всех семейных застольях его отец.
Самому Николаю Романовичу жаловаться и скромничать было не к лицу, ибо на заслуженную и выслуженную пенсию он уходил главным инженером одного крупного оборонного КБ и с трудом – никак отпускать на отдых не хотели. Но сыном и его постом генерального директора он гордился, как никто.
Мои тоже гордились. Ромиными успехами. На его фоне то, что я почти десять лет работала в администрации одного из старейших и крупнейших районов города, было мелочью, абсолютно не заслуживающей внимания.
Не то, чтобы я удивлялась.
Для моих родителей я всегда была: «так себе, а вот Андрюша!». С тем, что младший брат – средоточие добродетелей, а дочь «не получилась», я свыклась годам к двадцати.
Но больно было до сих пор.
Может, именно поэтому со временем, когда ни мое высшее образование, полученное по указке родителей, ни замужество, ни двое детей, рожденных в законном браке, ни какая-никакая карьера в аппарате муниципального управления так и не принесли ни их принятия, ни любви, ни поддержки, я и превратилась в эту холодную и скучную «Арину из планово-экономического»?
А мужу моему каково жить со мной такой?
Хотя, мне кажется, что он и не заметил всего этого моего эмоционального окукливания.