Измена. За что, любимый? - стр. 24
Всё это — дикий коктейль, мешающий рассуждать здраво.
По большому счёту мне нужно обсудить всё с Геной — трезво, без эмоций. У нас теперь будет ребёнок, на которого у него тоже есть права. И есть мальчик Дениска. Он так же имеет право знать о своих братике или сестричке, взаимодействовать с ними. А значит, придётся сесть за стол переговоров не только с мужем, но и с этой его Кариной.
Да, есть ещё одно чувство, очень глубокое и беспокоящее меня сильнее других, — ужас перед предстоящим разводом. Гена так тонко добивался меня, что буквально вшил меня в себя — по венам, по нервам, — прочными стежками. И теперь мне без него даже дышать трудно. Сердце выстукивает ритм: «Гена-Гена-Гена»… Очень тоскливо, до внутреннего воя. Как я теперь без него?
Память усиленно подбрасывает воспоминания из прошлого. Те, где нам хорошо.
Вот мы гуляем в парке…
— Что ты будешь — мороженное или сладкую вату? — а у самого глаза лукавые, искристые.
— И то, и другое.
— Совсем засахаришься.
— Ну, ты же любишь сладкое?
— Нет, я люблю тебя…
И поцелуй — упоительный, жаркий, такой, будто этот мужчина вечно голоден по мне. Держит крепко, целует, будто подчиняет. И я отдаюсь в его власть добровольно, капитулирую, таю…
Вот мы греем бока на пляже.
— Помажь мне спинку кремом? — в этот раз лукавством сочусь я.
— Думаешь, на спинке мы остановимся? — включается в игру он.
— Ну… тут же люди?
Изогнутая бровь:
— И?
— Неприлично же.
— Эй, о чём ты подумала. Я вообще-то собирался намазать тебе ещё шею и плечи…
В гада летит надувной утёнок, на котором я ещё недавно плавала…
Листаю воспоминания, словно ленту в соцсетях, и тихо плачу. Мы так любили друг друга. Понимали с полуслова. Так почему, любимый, почему? Что я сделала не так?
Утыкаюсь в подушку, реву…
В себя меня приводит звонок.
Снова — неизвестный номер. Вытираю слёзы и говорю с опаской:
— Алло…
— Ты плакала, Мэй? — голос такой родной и усталый.
Игнорирую, спрашиваю другое:
— Почему ты звонишь с неизвестного номера?
— Ты же сама меня заблокировала, солнышко, — хмыкает.
— Чего ты хотел? — меня выбешивает, что он так спокоен, будто ничего не произошло. Будто всё по-прежнему, и нет Карины с Дениской…
— Спросить, когда вернёшься домой?
— Ты пил, Букреев?
— Нет, трезв, как стёклышко. Ещё рабочий день. У меня пара совещаний. А вот после — могу заехать за тобой, сядем, всё обсудим. Как тебе идея?
— Фиговая, честно, Ген. Я не стану с тобой разговаривать без адвоката.
Прямо чувствую, как он там подбирается и леденеет:
— Мэй, не глупи. Нам с тобой нечего делить.
— Зря ты так думаешь. До встречи в суде, милый…