Измена. Я заставлю тебя простить - стр. 32

Заполучить его себе.

И уже плевать.

Плевать на всё.

Я не перед чем не остановлюсь.

13. Глава 13

Когда уходит Пётр Алексеевич, я ещё несколько мгновений сижу на кровати неподвижно. Вспоминается один из откровенных разговоров с Игнатом…

После нежного, трепетного секса мы не легли спать, почему-то обоих тянуло на разговоры. Шторы были открыты, в окно светила огромная, красноватая луна. Игнат, встрёпанный и ещё разгорячённый, сидел на подоконнике с обнажённым торсом, по которому стекала капелька пота.

Я закусила губу. Сама сидела на кровати в лёгком полупрозрачном халатике.

— По крайней мере, ты знаешь, что такое любящая мать, Лер, — говорил с нарочитой мягкостью в хрипловатом голосе. — Ты будешь помнить много хорошего, правда?

— Да.

— Моя жива, конечно, но… Не почувствовала она, что такое быть матерью. Сама признавалась в этом много раз. Отец рассказывал — зашёл в детскую, а она стоит над моей кроваткой — мне и года нет — и спрашивает его: «Это точно мой сын?». Папа, конечно, подтвердил. А она…

— Что?

— Она такая: «Почему я ничего не чувствую тогда?».

Я помяла ткань в тонких пальцах и предположила:

— Может быть, послеродовая депрессия? Такое бывает.

— Да, тридцать лет прошло, а она всё никак не прошла. Всё так же ничего не чувствует, — в его чёрных глазах мелькнуло что-то странное. — У неё сердца нет, Лера.

Я поднялась, подошла к нему и запустила пальцы в волосы. Игнат прикрыл глаза и потянулся за рукой, словно отзывчивый кот. Сердце замерло от трогательности момента.

— Это в любом случае не твоя вина, слышишь? Она просто такой человек. Может быть, даже больна и вправду. Я слышала… это похоже на социопатию.

— Учитывая, что она стала выкидывать дальше… — он переводит взгляд в окно. — Изменяла отцу сначала тайно. Потом он узнал, что шлялась и по своим друзьям и по его. С некоторыми даже была на оргиях.

Меня передёрнуло.

— Да, а ты как думала? — он улыбнулся. — Два человека в постели. В браке. В своей квартире. Большинство пресыщается и хочет больше. Больше мест, больше людей, больше поз…

— Не говори мне о таком, — поморщилась.

В ответ Игнат усмехнулся и поцеловал меня в макушку.

— И что сделал твой отец?

— Пытался поговорить и всё исправить. Исправить её. Когда она поняла, что он её не бросит, стала наглеть и водить мужиков прямо домой. Тогда ещё бизнес отца только-только набирал оборот, он всё время пропадал на работе. И я насмотрелся всякого. А ей было всё равно.

Игнат стиснул зубы, я обняла его и поцеловала в щёку.

Я не представляла, как сильно это сказалось на нём. Ребёнок ждал от мамы тепла, любви и понимания. Она — островок спокойствия, самое родное и понятное в новом, порой непростом мире. Игнат тянулся к ней — в голосе до сих пор обида — хотел того же, чего хотят все мальчишки. И не понимал, что с ним не так, почему мама так себя ведёт.