Измена. Я выживу без тебя - стр. 31

- Всему свое время, Лина. Все будут награждены по заслугам.

Киваю. Давно привыкла к эзоповым фразам мужа. Не стараюсь вникать, не мое дело. Давид давно сказал, что мое дело поддерживать легенду семьи. Я и теперь не имею понятия зачем он меня подобрал. Пыталась спросить подробнее. Ответ один – в моих глазах нет предательства. Что это значит для Давида не знаю. Как по мне я самый обычный человек со своими недостатками.

- Как прикажешь, Давид.

- Налей-ка лучше чаю мне тоже.

Молча поднимаюсь, наливаю в его любимую кружку чай. Он пьет без сахара песка, поэтому пододвигаю наколотый в блюдце мелкими кусками рафинад. Собираюсь уйти. Давид пьет чай всегда в одиночестве. Пьет долго, устремив взгляд в пустоту, будто проваливается в нее и решает там неведомые никому теоремы и формулы. Потревожить мужа во время церемонии смерти подобно. Единственный, кто всегда будет прощен и не тронут – Гордей.

- Посиди со мной.

Просьба удивительна для меня. Начинает одолевать легкое беспокойство.

- Давид, что-то случилось?

Муж удивленно, но вместе с тем устало косится на меня. Улыбка совсем немного трогает губы, он качает головой.

- Нет, Лина. С чего ты взяла?

- В последнее время, – решаюсь озвучить, – ты слишком озабочен и из своего кабинета не выходишь в буквальном смысле слова. У тебя неприятности?

- О-о-о, кто-то взял на себя бремя тяжелого размышления и беспокойства, да? Не бери в голову. Занимайся собой и Гордеем, – при имени ребенка глаза его светлеют. – Какой парень растет, а? Богатырь! Красавец мой!

Иногда пугает его фанатичная привязанность к ребенку. Давид возится с ним настолько много, что иногда наедине с сыном только ночью остаюсь. Муж одержим здоровьем и развитием малыша. Уж молчу что в доме отведена специальная комната под игрушки.

Слава небесам Гордея не портит чрезмерное внимание и пресыщение. По большому счету сыну отчаянно желать не приходится ничего, у него все есть по первому иногда даже окончательно несформированному желанию. Он только посмотрит на игрушку, а Давид уже оплачивает.

- Да. Красавец.

- Вроде бы чуть охрип вчера. Как сейчас? Прошло? Может доктора вызвать?

- Прекрати, Давид, – смеюсь я, – сколько можно? Он в порядке.

- Ну смотри, Лина, – шутливо грозит пальцем, – не профукай мне парня, а то ремня схлопочешь.

Все списываю на чрезмерную любовь. У Лавра кроме нас никого. Можно понять человека почему так переживает. Впервые заботится о маленьком ребенке. Вот отсюда вся чрезмерность.

- Не волнуйся. Ты же знаешь, что я его больше жизни люблю.

- Знаю. И я его тоже полюбил. Мне кажется он на меня похож, – смеется несколько смущенно. – Старый дурак да?