Измена. Я (не) нужна тебе, дракон! - стр. 7
– Значит, ты всё слышала, – это был не вопрос, а утверждение. Испытующий взгляд зелёных глаз пригвождал меня к месту, и я почему-то впервые ясно увидела, что зрачки у него – вертикальные.
Деваться было некуда.
– Вы про вашу встречу с Урсулой, мой диль? – вполголоса осведомилась я, заставив себя преодолеть неприязнь и произнести это имя, – да. Вы совершенно правы. Я всё слышала. Подумала, что диляра Урсула Йонель выбрала своеобразный способ поздравить вас с женитьбой.
Говорила и чувствовала, что слова с трудом прорываются сквозь кипящие в горле слёзы горечи, обиды и негодования. Не выдержала и опустила глаза, тяжело дыша от нахлынувших эмоций.
Краем глаза увидела, на руках Армина вздулись вены, а мускулы напряглись. Сердце кольнул страх. Не много ли лишнего я наговорила?
– Посмотри на меня, Кристабель, – коротко велел мне Армин, и я подчинилась. Колючий взгляд его глаз обжигал, но я заставила себя держать голову прямо. Если сейчас начну рыдать или дам волю эмоциям, потеряю лицо, и это будет значить, что Урсула одержала верх. Не бывать этому!
Армин наклонился ещё ближе, почти касаясь моих губ своими. Я затаила дыхание. В памяти поневоле всплыли картинки нашей первой ночи, и меня бросило в жар.
– Мои отношения с дилярой Йонель – не твоя забота, – процедил он, – запомни это раз и навсегда и не пытайся корчить из себя обиженную супругу. У тебя это плохо получается.
От обиды на глаза немедленно навернулись слёзы, и я часто заморгала, чтобы не дать им вытечь.
– Но тем не менее, я ваша жена, – тихо сказала я, глядя на него снизу вверх, – и думала, что могу…
– Библиотека, столовая, все гостиные комнаты в левом крыле – твоя половина, – перебил меня Армин, – там ты можешь делать всё, что заблагорассудится. Даже не вздумай лезть в мои дела и наводить свои порядки, поняла?
Его глаза полыхнули огнём. Я сглотнула. Куда уж понятнее.
Армин прищурился, и ярко-зелёные глаза превратились в узкие лезвия.
– В спальню изволь являться по первому моему требованию, – продолжил он, и меня окатило огнём, – если я позову тебя – в любое время дня и ночи – ты обязана беспрекословно подчиниться. В остальное время ты вольна делать всё, что пожелаешь. Если так беспокоишься о девчонке, пожалуйста, возись с ней. Мешать не буду. Помогать – тоже.
Я прикусила губу. Непонятная холодность Армина по отношению в маленькой дочери острым ножом пронзала сердце. Вдобавок невольно вспомнилась Мими, любимая собачка мамы, которую она таскала за собой повсюду. У Мими был длинный поводок, который давал ей обманчивое ощущение свободы, но стоило маме захотеть, как поводок тут же натягивался, и Мими оказывалась у неё в руках.