Измена. Я (не) буду верным - стр. 41
Меня накрывает одновременно и облегчением, что Софа тут, и злостью: где была так долго и почему в таком виде? Мстить всё-таки вздумала?
Прекрасно сознаю, что не имею сейчас право выплёскать клокочущую ярость, которая по сути больше на абстрактного мудака распространена. А потому так и стою на кухне, неподвижно, руками опираясь на спинку стула и почти вдавливая её в пол. Дышу, призывая себя к спокойствию. Но, блять, а если жена мне такое каждый день устраивать будет?
Хотя уж лучше так, чем если уйдёт. Убедиться бы только, что никого и вправду нет…
Софа наконец заходит на кухню. Уже разутая, в тапочках и без пальто. Зато в платье и вправду коротком, бело красном, облегающем. И макияж при ней. Губы особенно чувственно подчёркнуты.
Окидываю её взглядом, чуть ли не до боли сжимая челюсть, чтобы не сорваться. Спасибо хоть лифчик надела.
— Ты что-то хмурый, — как издевается жёнушка, усмехнувшись явно пьяно. — Остался без ужина?
Это она мне так напоминает, что обычно меня встречает с горяченьким? Во всех, кстати, смыслах.
И что-то мне подсказывает, что я ни на какой из этих смыслов уже не претендент. Мысль отзывается давящей тяжестью в груди.
— Я приготовил, — спокойно отвечаю, хотя как бы стол накрыт, может и сама видеть. — Тебе. Сам не голоден.
Софа проходит вперёд, оглядывает стол с застывшей на губах усмешкой. Да, здесь всё её любимое. Неужели не тянет совсем?
— Воу-воу, — хихикает жена. — И цветочки тоже мне? — она поддевает рукой все пионы, при этом потянувшись к ним то ли понюхать, то ли ещё непонятно зачем.
А возможно, даже специально так делает: роняет ведь их этим неосторожным действием. Вода разливается по столу, задевая и ужин, а ваза падает как раз в стейк, превращая его из красиво оформленного наверняка в размазанный.
Сильнее сжимаю спинку многострадального стула, пытаясь не реагировать на очередную выходку жены.
— Ты пьяна, — обозначаю на удивление спокойно, хотя внутри всё ещё клокочет. — Где ты была?
— Где была, там уже нет, — пошатываясь, чему-то смеётся Софа.
Насмешливая, холодная, дерзкая. А сама на ногах еле стоит. И в глазах боль. Всё-таки легко разглядеть её за этим демонстративно весёлым пренебрежением. И именно это позволяет мне держать себя в руках.
— Это тебе, — протягиваю ей подарок.
Колебался с тем, чтобы отложить вручение до завтра, когда протрезвеет. Но что-то мне подсказывает, что жена куда больше играет пьяную, чем такая на самом деле. Выпила, да. Но её обычно скорее срубает, чем развозит до подобного состояния. Парочка бокалов хорошего вина — и спит Софа, как усталый наигравшийся котёнок.