Измена. Я (не) буду верным - стр. 35

Муженёк озадаченно хмурится — не ожидал, что я так резко отреагирую на его вольготность на работе. Слегка прищуривается, и у меня сердце пропускает удар. Андрей всегда был слишком проницательным — догадается ли, что я в курсе его планов на компанию?

Впрочем, он быстро берёт себя в руки — видимо, решает, что меня сейчас всё подряд раздражает.

— Как я уже сказал, может хоть уволить меня, — заявляет уверенно.

С таким чувством, что я даже верю, что для него важнее всего до меня достучаться сейчас. И что увольнения не опасается…

Впрочем, Андрей это, наверное, из-за паники. Так боится всё потерять, что даже не соображает, о чём говорит.

Наплевать вообще. Просто не хочу его видеть. Папу лучше дожидаться на максимальной дистанции от так называемого мужа.

— Андрей, мне невыносимо твоё присутствие, — шиплю и мотаю головой.

Смотреть на него больше не могу. Если брошу хотя бы случайный взгляд — накинусь с кулаками. Меня чуть не выворачивает уже.

Как продержусь до возвращения папы?

Андрей после моих слов совсем затихает. Не вижу, что делает, лишь чувствую, что смотрит. И, кажется, не шевелится. Как цепенеет.

— Иди на работу… — еле выдавливаю надломанным голосом. — Пожалуйста.

— Я люблю тебя.

Не сдерживаю нервного смеха. Андрей действительно считает, что его слова любви, которыми сегодня так щедро сыпется, что-то изменят? Пусть даже сказанные с таким чувством.

Он издаёт какой-то сдавленный звук, похожий то ли на отчаянный, то ли на недовольный рык. А я вдруг ловлю себя на мысли, что считаю этого красивого, умного, чуткого и щедрого мужчину — которым всегда восхищалась — просто жалким неудачником.

— Если ты не пойдёшь на работу, я пойду к подруге, — заявляю уже почти спокойно, хоть и по-прежнему не смотрю на него. — Не хочу сегодня быть вместе.

— Сегодня? — в голосе Андрея слишком явная надежда.

Всё-таки цепляется за брошенное вскользь слово.

— Сегодня, — со вздохом подтверждаю.

По крайней мере, до возвращения папы я отсюда никуда не денусь. Он мне нужен. Совсем не хочу оставаться с этим наедине. Не уверена, что смогу. Не знаю, что делать.

— Хорошо, — тоже вздыхает Андрей, причём шумно и тяжело. — Просто помни, что я люблю тебя и мне никто больше не нужен. Я всё исправлю.

С этим решительным заявлением он всё-таки выходит хотя бы из коридора. И вроде бы — судя по звукам — даже собирается на работу.

В ванную, правда, не заходит. Что ж, надеюсь, долбанная стерва его и неумытым примет. Вернее, даже не сомневаюсь.

Разрываюсь между желанием плакать и смеяться одновременно. Никогда не думала, что в такой ситуации могу оказаться.