Измена? Всё подстроено! - стр. 2
Мой муж никогда ранее не позволял себе так вести себя со мной! И тем более странно его поведение, потому что он абсолютно трезвый!
С опаской косясь на Лёню, приседаю на корточки, поднимаю конверт. Он не запечатан. Открываю, на всякий случай отступаю на шаг дальше от Леонида. Дрожащими руками вытряхиваю содержимое на журнальный столик.
Сердце, больно стукнув о ребра, падает в пятки, когда я вижу фотографии. На которых я! И я не одна!
Волна жара прокатывается от макушки до кончиков пальцев на ногах.
Это конец!
– Лёня, я все объясню! – вскидываю глаза на мужа.
– А не надо ничего объяснять, дорогая, – притворно спокойным голосом с недоброй ухмылкой останавливает мой порыв муж. – Все и так ясно.
– Ничего не было! – к горлу подкатывает огромный комок, который никак не сглатывается, на глаза набегают слезы. – Это… Это случайность. Чья–то неудачная шутка!
– Теперь наставить рога мужу называется ничего не было? – ярость сверкает в почерневших глазах мужа. – Кого ты лечишь, Ксения?
– Я тебя прошу, просто поверь мне! – Слезы катятся по щекам до подбородка, щекочут кожу. – Лёня! Любимый! Выслушай!
Подаюсь вперед, к мужу, с единственным желанием: обнять его крепко–крепко. И чтобы он обнял меня в ответ и сказал, что верит. Любит. А того, кто подстроил все это и сфотографировал, найдет и сотрет в порошок, чтобы неповадно было зариться на счастье четы Игнатовых.
Но муж скидывает со своих плеч мои руки, с силой и нескрываемой брезгливостью отталкивает меня от себя. Не удержавшись, падаю спиной назад, промахиваясь мимо дивана. Неудачно приземляюсь на копчик. Острая боль пронзает все тело, на мгновение в глазах становится темно.
Но не это меня в данную минуту беспокоит, а то, что фактически мой ненаглядный поднял на меня руку. Намеренный толчок сравним с ударом.
Не моргая, смотрю снизу вверх на монстра, что склонился надо мной. Ледяной взгляд пригвождает к полу. Боюсь его до чертиков. И самое страшное, что достучаться до мужа не получается и помощи попросить не у кого.
– Лёня, пожалуйста… Ближе тебя у меня никого нет и никогда не было. Эти фотографии – ненастоящие. Я тебе не изменяла, клянусь. Если ты мне не веришь, то…
Мне больше незачем жить, – слова застревают в горле.
Закрываю лицо ладонями, захлебываясь слезами.
– Еще скажи, что это фотошоп, – шипит мне в лицо.
Увы, это не фотошоп. Но я вдруг отчетливо понимаю, что доказать, что измены не было, не смогу. Не знаю как.
Мое молчание и втянутая в плечи голова дают ответ Лёне.
– Какая же ты дрянь, Ксения, – медленно, с ядом, опасно–приглушенным голосом проговаривает. И каждое его слово – острый гвоздь в наш счастливый брак. – Я весь мир готов был положить к твоим ногам, впахиваю, как Папа Карло, до ночи, а ты… Шл@ха!