Измена. Вне зоны действия любви - стр. 20
– А ты у нее не пробовал поинтересоваться? – с улыбкой посмотрела на него подруга.
– Представь себе, пробовал, – понимающе усмехнулся Антон. – Но поделиться своей тайной она со мной не пожелала. И вообще, ведет она себя довольно странно.
Он рассказал Ире, как шарахается от него девушка, словно видит в нем кровожадного демона, как едва не упала в обморок…
– Всё страньше и страньше, – пробормотала Ира. – Ты уверен, что привозить ее в дом было хорошей идеей? Вдруг она… того, – покрутила Ира у виска.
– Всё возможно, хоть на сумасшедшую она и не похожа.
– И что ты дальше с ней собираешься делать?
– Пока не решил, – отозвался Антон. – Чтобы помочь человеку, нужно хоть что-то про него знать.
Да, этой девушке он хотел помочь. И в помощи она явно нуждалась. Тем более странным казалось ее поведение.
– Ну может, она с твоей прислугой будет более откровенна?
– Ни горничной, ни кухарке она тоже ничего про себя не рассказывала.
– А что она вообще делает?
– Не знаю, – пожал Антон плечами. – Отдыхает, наверное… Сегодня вот вздумала помогать горничной, а сама еле на ногах держится.
– Помогать – это хорошо… Благодарна, значит, за спасение… – как-то машинально проговорила Ира, но сразу же оживилась. – Всё, хватит о ней! Переходим на нас, – прижалась она к Антону всем телом. – Еще одна порция секса, или пойдем ужинать?
Антон вдруг подумал, уж не ревнует ли Ира его к спасенной девушке? Но вела она себя несколько странно.
Он бы и от секса не отказался, но есть хотелось сильнее. А уж в исполнении Ирины каждый ужин превращался в кулинарный сюрприз.
– Ужинать! А потом всё остальное…
Маша отошла на приличное расстояние от дома Мельникова, прежде чем рискнула остановиться и подумать. Шла все время вдоль кромки леса, но потом свернула от него в сторону. Сумерки еще не начали сгущаться, но всё к тому шло. И темнота леса пугала.
Кажется, у нее получилось улизнуть незамеченной. Но как-то не получалось этому радоваться. Невольно Маша представляла себе реакцию Мельникова, когда поймет, что ее в доме нет. Скорее всего, он обрадуется…
А ей-то что делать? Куда податься? На одном месте стоять было холодно, и Маша побрела по узкому тротуару вдоль трассы.
Шла она довольно долго, куда глаза глядят. Уже активно сгущались сумерки, зажигались фонари. С приходом вечера холодало тоже стремительно. И тогда Маша решила, что сегодня совершила самую большую глупость в жизни. Ведь не для того вчера ее спас Мельников, чтобы сегодня она снова замерзала на улице. С другой стороны, разве можно это назвать спасением?
Пройдя довольно большое расстояние, Маша свернула с трассы и углубилась во дворы. К тому времени она уже прилично промерзла. Грезила о тепле и горячем чае, понимая, насколько даже эти элементарные желания сейчас неосуществимы. А еще она вспоминала разные истории, услышанные когда-то и от кого-то. Как например, про мужчину, который стоя на коленях возле церкви, просил милостыню. Люди говорят, что так он напросил на квартиру не только себе, но и сыну. И не о квартире сейчас Маша думала, а о тепле и пище. Смогла бы она так? И как вообще так случилось, что она вынуждена об этом думать?