Измена. Верни мою любовь - стр. 38
— Марин, но мне жить негде, — напомнила я. — Я не вернусь к Роберту…
— Ну снимать будешь, — сразу нашлась Марина, но я снимать-то понятно, что буду, но долго за съёмную квартиру платить, когда могла бы за свою, не хотелось.
— Да, ты права, — признала я и потерла лоб. — Я поняла тебя. Да. Спасибо.
— Не за что, если что пару дней у меня перекантуешься, а там выберем тебе что-нибудь…
Я попрощалась с Мариной. На душе было ещё хуже чем до разговора. Роберт если узнает про ипотеку, точно ничего хорошего не выйдет. Я и про беременность говорить не особо хотела, понимала что надо, но вкладывать в руки мужа такие инструменты для манипуляций казалось глупым.
В бабушкиной спальне все сохранилось почти как при ее жизни. Я даже пирамиду из подушек с кровати не убирала. А сейчас все пропиталось пылью. И одиночеством.
Оно убивало больше всего. Как ножом по живому резало. Я справилась с уходом бабушки только благодаря Роберту, а сейчас…
А сейчас справлюсь с разрывом с Робертом благодаря малышу.
— Бабуль, — я села на кровать, посмотрела на семейную фотку в старой деревянной фоторамке, где мы с ба были в парке и фоткались у большого Микки Мауса. — Ты знаешь, а я беременна…
Мне казалось, что если я буду говорить вслух, бабуля обязательно меня услышит и возможно подскажет как правильно поступить. А ещё я просто хотела с кем-то небезразличным поделиться тем, что у меня будет ребёночек.
— Знаешь, ба… — я всхлипнула и смахнула слёзы со щеки. — Я так хотела его. Думала как расскажу мужу. Понимаешь, я бы тогда выдержала все. Закрыла, залатала все дыры. Я очень хотела родить малыша. И чтобы он был такой же серьёзный как Роберт или наивный как я. И вот знаешь, я бы однажды показала ему твои старые тяжёлые фотоальбомы. Помнишь, вот те в бархатных обложках…
Я повалилась спиной на подушки и они поехали к стене. По привычке дернулась, думая, что бабуля заругает, но поздно осознала, что никто меня никогда теперь не заругает и не заставит надеть те колючие колготки и не поведет в садик. Вообще для ребёнка самое страшное, что может сделать взрослый, это отвести его в садик. Но сейчас я испытывала то непонятное и болезненное, которое заставило меня прикрыть глаза и тихонько попросить, вдыхая аромат старых духов:
— Бабуль, отведи меня в садик…
Потом сама же невесело усмехнулась, понимая, что моя просьба результат того, что просто было страшно, а в садике все понятно и по расписанию. Но во взрослой жизни все расписания летели всегда в топку.
Вот и моя расписанная как симфония по нотам жизнь тоже полетела.