Измена. В ловушке - стр. 17
– Да Вика, – раздается ее голос. Тон неспешный, сразу видно, человек находится в состоянии душевного равновесия.
– Элеонора Федоровна, Максим привел в дом любовницу, а я с детьми вынуждена уехать к друзьям. Он нас выгнал.
Повисает пауза.
– Максим? Что за безумие ты говоришь?
– Не безумие. Я подаю на развод. Хотела сообщить вам. Просто думала что вы знаете. Потом решила что может нет, – сбиваюсь, заикаюсь… Боюсь я Элеонору Федоровну, крутого нрава женщина. И жду когда она начнет на меня орать, отчитывать, высказывать что я плохая жена. Но свекровь молчит. Правда ее голос становится более колючим.
– Хорошо, Вика. Езжай к своим друзьям и, если ты еще дома, то передай Максиму что завтра я заеду и поговорю с ним. Сегодня уже поздно, я спать ложусь.
– Да, конечно. – киваю в трубку, хотя она и не видит.
– Всего доброго. – Отключилась. Перевожу взгляд на Женю, та мотает головой.
– Тяжело тебе. Всегда забывала, кем она проработала всю жизнь?
– В советское время на какой-то базе, потом в магазине…
– Как думаешь, она повлияет на ситуацию? – не сводит с меня глаз.
– Не знаю. Зависит от того насколько ей понравится Марина.
– Такие как Марина мамкам никогда не нравятся, – убежденно сообщает Женя, но я мотаю головой:
– Не скажи. Если у нее куча денег, имущество и должность, да еще и связи… Элеонора Федоровна только обрадуется.
– Тогда такой вопрос: зачем Марине с такими достоинствами какой-то Максим с единственной и не самой престижной квартирой, прицепом из двух детей и бывшей женой? Неужели мужиков больше нет?
– Может любит? – неуверенно предполагаю.
– Любит, ага, – кивает Женя, – ты смотри, а то без квартиры останешься. Может это аферистка? Ладно, идем собираться, ехать еще…
Глава 9. Вика
– Откровение мне было, матушка, – с напускной серьезностью сообщает отец Федор. Собрав все вещи, мы отъезжаем от моего дома. Автомобиль выруливает на трассу, и мы с Женей, Верой и Егором все вместе едем в сторону области. Священник за рулем, я с детьми сзади, подруга на переднем сиденье.
– И какое же это откровение? – не без улыбки уточняет Женька.
– Сквернословишь ты сильно.
– Это не сквернословие, батюшка, это духовный подвиг, – в тон отвечает подруга, и тут уже и я не могу не улыбнуться. Забавные они все-таки.
– Как так, душа моя? – оглядывается на жену. Мы едем по трассе, и свет от мелькающих фонарей освещает его бородатый профиль. А я вспоминаю как отец Федор, скрепя сердце, разрешил Женьке назвать дочь Алисой. Ох тогда они спорили! Насмерть практически. Нет такого имени в святцах. Как крестить? А Женя за свое. Хочу и все тут. Всю жизнь мечтала так дочь назвать. В детстве Льиса Кэррола перечитала. И уступил отец Федор. Нарыли какую-то святую, которую когда-то Алисой звали, а потом Александрой, да и крестили в честь нее. А я очередной раз тогда убедилась: если есть любвь в семье, то разногласия преодолеть можно.