Измена. В ловушке - стр. 11
Глава 6. Вика
Снова пищит телефон. Женя. Не может успокоиться, переживает за меня. Хоть подруга у меня настоящая, не во всех сферах жизни я ошиблась. «Лохудра по-прежнему в квартире?». «Она и не думает уходить. Они еду себе купили» – пишу в ответ. «Я могу позвонить тебе?».
Я хочу уже написать что «да», но просыпается Егорка. Он снова начинает хныкать, а значит, смысла разговаривать по телефону нет. Во-первых, я еще не определилась со стратегией, а, во-вторых, сын не даст сосредоточиться на разговоре. «Егор плачет, я позже напишу».
Беру сына на руки. Ни в коем случае нельзя показывать что я переживаю. Иначе Егор начнет плакать и не успокоится еще долго. Нельзя вешать нос! Ради детей, ради здоровья сына. В комнату заглядывает Вера. Она уже успела переодеться, а я вспоминаю, что так и не покормила дочку.
– Разогревай суп, – стараюсь говорить как можно мягче.
– Я уже поела, мам. Не беспокойся. – закрывает за собой дверь и подходит ко мне на цыпочках, – папа сейчас сказал что если я не хочу лишиться рыбок, то я должна уговорить тебя быть послушной и выполнять все его распоряжения.
– А ты ему что ответила? – в принципе, после всего я готова к любому развитию событий. Или почти к любому.
– Ничего. – Вера пожимает плечами, – Я пришла к тебе спросить. Он что, собирается отдать моих рыбок?
Или сожрать. Кто ж знает этого идиота. Интересно, как Максиму дали кандидатскую? Он же тупой.
– Нет, малыш, рыбки останутся в целости и сохранности. Мы скорее всего переедем. Но рыбок обязательно с собой возьмем.
– Куда мы переедем? – глаза дочери округляются. Простые вопросы, на которые нет ответов. – И почему?
– Видишь ли, папа будет тут жить с этой женщиной…
– Тут?
– Да, в этой квартире.
Лицо Веры вытягивается. Ребенок не понимает что происходит, как так вышло что папа съехал с катушек. Ее огромные глаза стали еще больше, затем она кивает и, вылетев в коридор, слышу, начинает орать на Максима:
– Папа, зачем тебе проститутка?! Мы же лучше! Мы лучше!
Ее звонкий голосок раздается по всей квартире, я в панике сажаю Егорку на диван и мчу в спальню где, заливаясь слезами, Вера кричит на своего непутевого отца, а он, сидя на кровати, не скрывая злобы, шипит в ответ:
– Когда ты вырастишь, поймешь…
Марина сидит на другой стороне кровати, вытянув ноги и криво усмехаясь. И в ее лице я вижу столько презрения ко всем, что возникает невольный вопрос: а этого дурака она действительно любит или что? Зачем он ей? Но сейчас не до того. Я обнимаю Веру и, гладя ее по голове, тихо говорю:
– Успокойся, мама и папа все сами решат, все будет хорошо…