Измена. Ты (не) моя истинная - стр. 22

Что я и делаю, засыпаю быстро, но громкий стук в дверь вновь возвращает меня в реальность.

– Лина, вставай. Итак уже пол праздника без тебя прошло. – Матушка недовольно кричит мне по ту сторону двери.

Я подскакиваю на кровати и смотрю в окно. Там действительно уже стемнело.

Сколько я проспала?

И что значит пол праздника без меня прошло?

Я вновь подхожу к зеркалу и придирчиво на себя смотрю.

Наверняка они сейчас там все нарядные, красивые, впрочем как и обычно. А я даже в свой день рождения вынуждена быть такой.

Это не честно!

Прикрываю глаза, формирую четкий образ, а затем распахиваю и вновь смотрюсь в свое отражение. Оттуда на меня смотрит молодая девушка, с длинными светлыми распущенными волосами, никаких замысловатых причесок, на лице больше нет уродского шрама, губы блестят от блеска, а голубые глаза подведены черной подводкой с обрамлением пушистых ресниц.

На тонкой шее висит тот самый кулон, как у Флоренции, платье с глубоким декольте расшито золотой нитью и голубыми сапфирами.

И самое главное, на кисте руки отсутствует проклятая повязка.

Интересно, если бы я вышла в таком виде, насколько матушка рассердилась бы?

– Ну все, твое время закончилось. – Щелкает замок в двери и она распахивается.

Я резко оборачиваюсь и теряюсь в потемневших бирюзовых глазах с вертикальным зрачком Гектора, что стоит позади Амары.

– Ой. – В сию же секунду моя иллюзия растворяется и теперь на них смотрит естественная Лина.

– Опять хулиганишь! – Первой спохватывается матушка. – Где ты этому научилась?

Амара знала где. Точнее кто меня обучил этому и многому другому. Просто не могла признаться при Гекторе. И вынуждена была вновь разыгрывать комедию. Впрочем мне тоже нужно было как-то выкрутиться, поэтому просто отвечаю:

– Соседская девочка сказала, что будет весело. – И хихикаю.

В проеме появляется теперь еще голова и Ангелы. Она брезгливо окидывает меня взглядом, а затем спрашивает:

– Что за шум?

Они все сейчас смотрят на меня словно на какое-то ничтожество.

Они таковой меня и считают. – Напоминаю я себе.

Ошибка природы, которой светит смерть…через год или два. Матушка не остановится, а такие ритуалы незамеченными не останутся. Рано или поздно кто-то проболтается и тогда…

А я ведь хотела всего лишь, чтобы в этот особенный день ко мне отнеслись как-то по другому.

– Не смей… – Предупреждающе шипит моя родительница, догадавшись, что я собираюсь сделать.

Горько улыбнувшись, я плету незамысловатое заклинание переноса.

– Лина… – Лицо матушки искажается в гневе, а затем оно сменяется вечерней прохладой, звездным небом и круглой, словно блин луной.