Измена. Твой тонкий просчёт - стр. 19
Ксюша такой не казалась, может, поэтому привлекла. Но захотелось под этот самый круг подстроить, чтобы вписалась. Не думал надолго затягивать, но оно само закрутилось, дальше и дальше. Нравилась её непосредственность, и то, что деньги просит прямо, не пытается строить невинность. И гулять её нравилось, как и раздевать потом.
После всех выкидышей и мучительных, часто реально мучительных попыток сделать ребёнка, у нас с Таей в постели всё погасло. Секс раз в неделю, а то и позже, обоих устраивал. Она перестала соблазнять, я – приставать. Достаточно лечь вместе под одно одеяло, обняться и поцеловать в плечо, желая спокойной ночи. О каком желании может идти речь, когда ты дрочишь в сотый раз в пробирку, вместо того чтобы жену любить?
Ксюша не знать про Таю не могла. Я своё имя не скрывал, в интернете найти инфу всегда можно. Неполную, конечно, за этим мои люди следят, но элементарное родился-вырос-женился точно есть. Так с хуя на пустом месте драму разводить? Если только… Стоп.
– Почему ты сейчас об этом заговорила?
– Сам не догадываешься? – кривит губы, смотрит с вызовом. – Она ко мне приходила! Жена твоя. Хочет, чтобы я аборт сделала, да? Хрен вам, вот! – показывает фигу. Реально, настоящую фигу. Я сто лет не видел, чтобы кто-то так пальцы скручивал. – Это мой ребёнок, я его для себя рожу!
– Вот как? – это даже смешно. – Сама? Домой в Рязань вернёшься? Давай, удачи. Держать не собираюсь.
– Она тебя тоже не примет. Останешься один: ни жены, ни нас с малышом.
Прижимает руки к плоскому животу. Вызов в синих глазах будоражит. Ксюша верит в то, что говорит. И что Тая не простит – тоже верит.
– Хотя такой как ты один долго не останется. – Ксюшины глаза начинают наполняться слезами. – Я для тебя вообще никем была всё это время?
Морщусь. Ненавижу женские слёзы. Она вдруг срывается с места, убегает в спальню и возвращается с листком бумаги. Смотрю, ничего не понимая:
– Вот! Вот, смотри, это он, наш малыш! Ты его убить хочешь? Ты не понимаешь, что это твоё?!
Она трясёт бумагой с непонятной фотографией какой-то закорючины. Сколько раз я уже подобное видел? Сердце привычно ноет. И что, собственноручно отвезу к врачу, чтобы уничтожить жизнь, за которую мы с Таей столько лет сражались? Сглатываю. Не могу так. Не с Ксюшей, а с этим малышом. В последнее время ведь думал, что надо остановиться, перестать Таю мучить. Смирился, что детей не будет. А тут… Даже если через резину получилось, значит, так тому и быть.
С шумом выдыхаю через нос. Смотрю на Ксюшу, она – на меня, так и светится от надежды.