Измена. Триумф тупости - стр. 15
– Давай, – улыбаюсь, – Пирожные или торт…
Мне плевать что готовить. Я думаю о том что надо как-то перевести активы на себя. Чтобы при разводе у Дани ни черта не осталось. Но он на многое имеет право. Что же делать? И мне приходит в голову одна мысль. Что, если сделать вид, что якобы ради уменьшения налогов надо долю бизнеса подарить третьему лицу? Юля-то совершеннолетняя. Наплету Дане что я свою подарю тоже… Но конечно же это сделает только он. Пока что это наметки, но… Надо обсудить с адвокатом.
– Мам, да что с тобой? Ты расстроена, я ведь вижу! – Надя поднимается, подходит ко мне и обнимает. Юля тут же следует ее примеру, – Ты не грусти, мы же тебя так любим!
– Мои дорогие девочки, – я целую по очереди то одну, то другую дочку, – Вы у меня самое дорогое что есть. Вы мои хорошие, моя радость.
Их лица тут же озаряет улыбка. А я снова думаю о том, что хоть Даня и козел, в жизни мне несказанно повезло. Повезло с главным – с детьми.
Глава 8. Даниил
Да когда же закончится это чертово застолье! Бесит! И показать свое недовольство нельзя. Спасибо хоть выпустили ответить на сообщение. Но можно было бы и не выпускать, потому что Настя… Ох, как в песне поется: «Настя, подари мне счастье!». Фотки очередных хотелок.
Ну почему любовница – это так дорого? Нет, я понимаю, она молодая и красивая, в моем случае – свободная, причем верная мне… Но дорого же! Размышляя над темой любовницы и жены я сделал следующие выводы. Если говорить образно, то жена – это кусок свинины или говядины, в общем стейк. Пусть вкусно приготовленный, со специями и лучком, но просто стейк. Которым ты можешь насытиться. А любовница – это изысканный десерт. Ты его съедаешь крохотной вилочкой, наслаждаясь им, смакуя. Его едят не из-за голода, а когда грубая еда надоела.
И да, десерт зачастую выходит дороже, нежели кусок мяса… Особенно если идти за ним в шикарный ресторан… Однако мой карман уже воет и отзывается эхом в пустоте. Настя тянет с меня и тянет! И конца и края нет этому.
На ее снимки я пишу краткое: «Потом». И возвращаюсь к столу. Мы сидим еще час, обсуждая дела и проблемы детей, и мне снова приходит в голову мысль, что Вера сегодня какая-то не такая. Но ведь ничего не произошло. Вроде бы. В голове проматываю события дня, поведение Насти. Возникает шальная мысль: а что, если Вера догадалась обо всем? Нет, тогда бы она устроила безобразный скандал, выгнала бы Настю… Да и не сидели бы мы сейчас всей семьей и не щебетали. В то, что Вера способна так спокойно реагировать на подобные вещи, я не верю.
Уже после застолья, когда мы оказываемся одни в спальне, я аккуратно уточняю у жены, почему она целый день не в настроении.