Измена. Тайный малыш от бывшего - стр. 19
– Просто скажи мне, – повышаю голос, – это твой ребенок?!
– Элина…
– Да или нет, Глеб. Одно слово! Просто одно слово!
– Да! – рычит в ответ, явно теряя терпение, а я будто удар получаю. В самое сердце. Наотмашь. Меня добивают. Прямо сейчас. В эту секунду, и, если до этого мгновения в моей душе еще теплилась хоть какая-то надежда, то сейчас она подыхает, загибается, уничтожается, оставляя после себя лишь выжженную душу и горстку пепла.
Это все, что осталось от прежней меня, от любви, которая жила во мне к Глебу Соколовскому.
– Ее ребенок от меня, – повторяет глухо, и я падаю на подушки. Мой муж продолжает, что-то еще пытается сказать, а у меня в ушах шумит.
Звон и боль… она циркулирует, опоясывает.
– Элина! Ты слышишь меня?! – рявкает Соколовский, вытаскивая меня из какого-то вакуума душевного и эмоционального, и я смотрю на мужа, желая, чтобы он испытал всю ту боль, которую я испытываю прямо сейчас.
– Я не хочу тебя слушать, видеть тебя не могу и знать тоже! – наконец выдаю пулеметной очередью.
– Ты должна меня выслушать, – выдает с нажимом, а я качаю головой.
– Я ненавижу тебя, Соколовский! Ненавижу! И я мечтаю, чтобы ты прочувствовал каждую молекулу моей боли, я хочу, чтобы ты понял, что такое боль от предательства, чтобы осознал…
– Родная… я горюю вместе с тобой, Элина… – произносит с жаром, явно и сам терпение теряет, а я смеюсь горько.
– Недолго горевать придется, скоро твоя ненаглядная родит твоего сына, ведь у вас будет мальчик, да?! Я помню, как эта стерва у меня в машине кичилась тем, что, как только родится наследник, ее любовник избавится от своей бесплодной жены!
– Эля… – Он бледнеет, скулы заостряются, и я машу головой, всхлипываю, пульс зашкаливает.
– Ненавижу тебя, Глеб! Уходи! Убирайся отсюда! Видеть тебя не могу! Предатель!
Глеб хочет сказать еще что-то, но в палату влетает врач.
– Боже, до чего вы довели ее! Нельзя так! Нельзя…
Врач что-то еще говорит и выпроваживает из палаты Глеба, а я бросаю взгляд на его удаляющуюся фигуру и понимаю, что никогда его не прощу. Измены не прощу, боли, обмана, лжи и… потери моего малыша…
Мне так плохо становится и хочется уснуть… Уснуть и никогда не просыпаться…
– Отдохни, Элина, поспи… Завтра мы пройдем полноценное обследование, а сегодня я распоряжусь, чтобы медсестра поставила тебе капельницу, немного успокоительного не помешает… – Виктория Павловна вещает со знанием дела.
И я просто киваю в ответ на ее слова, сил нет ни на сопротивление, ни на то, чтобы послать продажную врачиху, которая наблюдала беременную любовницу моего мужа и, возможно, продолжает наблюдать. Это ее обязанность. В отличие от меня, Полина родит свое дитя…