Измена. Свадьба дракона - стр. 37
Вот так я и умру?
— Это потому, что ты нарушила правило! — зло заорал блондин, с которого в два счета слетели вся привлекательность и обаятельное нахальство.
В его руке родился серебристый клинок, которым он сшиб одну из горящих балок, рухнувших между нами, а после вдруг перепрыгнул через вставшее между нами пламя и толкнул меня к одной из стен. Я испугаться не успела, как он обернулся и свободной рукой отбил пылающую картину, упавшую на то место, где я только что стояла. Картины, полыхавшие на стенах были такого размера, что прожила бы я недолго. Запястье у драконира мгновенно покрылось волдырями, что было заметно даже в расцвеченной рыжим огнём полутьме. Он спас меня. Снова.
— Но ты тоже нарушил правило, — тихо сказала я. — Это была моя дверь и ты добровольно шагнул вместе со мной.
Его лицо казалось темным, и я не могла разобрать сложное выражение его глаз. Но мне показалось, оно было не таким уж раздраженным.
— Проси о помощи, — жестко сказал он, прижав меня к себе покрепче, и срезал клинком горящую штору.
От дыма слезились глаза, а рот наполнился горькой и вязкой слюной, но я все равно покачала головой.
— И не подумаю.
— Проси, — зашипел он. — Ты открыла дверь, просьба должна исходить от тебя! Я не могу умереть здесь, на мне семейное ярмо, я обязан…
— А у меня только одна попытка, — дрогнувшим голосом сказала я. — Проси и тебя спасут, а я останусь здесь.
— Ты что дура, вейра?! Думаешь для тебя спустится отец-дракон и обнимет золотыми крыльями?
На меня вдруг снизошло странное спокойствие. Я привыкла к мысли о смерти ещё в двенадцать, после первой операции, и после того дня каждая минута жизни была радостью. В том мире я была свободна и больна, в этом здорова и несвободна. Не знаю, что хуже, но жить в рабстве, опуская глаза перед женой Клависа, сходя с ума от боли и ревности, подчиняясь ненавидящей меня главе клана, было бы той же смертью. Медленной, мучительной. Вечная любовница, навек завоеванная и сложенная в сундук с прочими сокровищами. Украшение. Должность, с которой невозможно уволиться. Да, я не знаю, как можно выйти из ситуации лучше, зато знаю, как бывает хуже, поэтому не боюсь огня. Кричащего мне про долг блондина. Экзамена, в котором, оказывается, можно запросто погибнуть.
На миг мелькнула дикая мысль, что надо закрыть глаза и сдаться огню. Клавису в своей голове, который так нежно шептал о любви и так больно предал. Мне потребовалось усилие, чтобы встряхнуться, и крепко сжать за плечо бранящегося блондина.
— Голос говорил о смирении, что если…
Ноющую боль в груди и в голове разрушили странные хлопки, словно кто-то… аплодировал?