Измена. Сожги нас дотла - стр. 49
— Ваш кофе, — не отрывая взгляда от наших гостей, девушка элегантно закрывает ногой дверь.
Расставляет чашки и усаживается в соседнее кресло.
С мольбой в глазах произносит:
— Ксения Геннадьевна, у нас интернет в холле плохо работает, я тут посижу, а то вдруг вы меня позовете, а я не услышу.
И в глазах бежит строчка: «Ну, пожалуйста, не выгоняй меня, я буду тихая, как мышка».
— Леночка, вы открывайте на компьютере базу и ищите там.
Возвращаюсь к Сергею.
— Так, брюнетка, — записываю на листе. — А предпочтения в росте, цвете глаз есть?
— Метр сорок восемь с половиной или сорок девять. Мой глазомер может и ошибаться, когда человек сидит. А ваш рост какой?
— Мой? — отрываюсь от листа. — При чем тут мой рост?
— Девушка с вашим ростом мне подойдет. Так какой у вас рост? Мы бы могли сократить время, если бы вы приняли встречное предложение от меня. Соглашаетесь, и я забываю про испорченное имущество. Так, словно ничего и не было. Не вставляю палки в колеса вашему супругу на тендерах...
— А что, у моего супруга проблемы на работе? — по привычке испытываю тревогу.
Так было всегда, когда Игорь приходил расстроенным, но на мои расспросы молчал. А я только догадывалась, что там у него на работе. Душой болела.
— Возможно, могут быть!
— Это исключено!
— Всего лишь полгода, разве это много?
— У меня дефект речи?
— При чем тут ваш дефект?
— При том, что я четко сказала вам мою позицию. Либо мы продолжим разговор о метре пятидесяти, записанном на листке, либо ищите другое место.
Сергей прищуривается, но в глазах играют огоньки задора.
— Хорошо. Продолжаем.
— Давайте приступим лучше к изучению данных.
Открываю журнал.
— Так, вы пока изучайте, а я пойду перекур сделаю на балконе. Кстати, где он? А то тут жарко стало.
— Моя помощница вас проводит. Елена, проводите нашего женатого гостя на балкон, — делаю акцент на слове «женатого», чтобы понимала: глазки ему можно уже не строить. Единственный шанс попытать свою судьбу сидит передо мной.
Через пару минут мы остаемся одни. Я пытаюсь вести себя обычно: интересуясь деталями и вырисовывая дальнейший план действий. Но наш разговор заходит не в то русло:
— Твой муж тебе изменил?
Этот вопрос заставляет меня остановиться и замолчать. Слово «измена» как камень, брошенный в меня. Мне не хочется отвечать, потому что странно стыдно. Оставляю вопрос без ответа.
— Вот эта девушка, — поднимаю фото, — очень вам подходит.
Он выхватывает карточку и откладывает ее в сторону.
— Поэтому ты пьянствовала в караоке-баре?
— Послушай, мы сейчас говорим не обо мне, и это никак тебя не касается. Давай вернемся к делу, я хочу быстрее отдать тебе деньги, и чтобы ты меня больше не преследовал. Мне правда не хочется, чтобы в мои семейные разборки лезло еще больше посторонних людей, их и так предостаточно, задушили меня советами и уверениями, что все будет хорошо, наладится и так далее. Мне это вообще не интересно. То, что было в клубе, — это не я, а пьяная девушка, — на одном дыхании выпуливаю ему это в лицо. А у самой на последних словах срывается голос и дрожит. — Давай, поехали, как раз через час состоятся слепые свидания, ты там сможешь предложить свои услуги. Потому что вряд ли кто захочет быть фиктивной. И так все вокруг лживое и фиктивное.