Измена. Снова будешь моей - стр. 28

Мне очень плохо и тоскливо. Но мама снова и снова повторяет:

- Ты не должна сдаваться! Нельзя позволять этой шмаре окрутить Рамиля!

А я бы и рада с ней согласиться, да только что я могу?

- Будь хитрее, Амина, - говорит напоследок мама и уезжает. А вскоре возвращается и муж.

Когда выхожу его встречать, он как раз снимает пиджак и, увидев меня, замирает, словно что-то не так. Смотрит на меня, молчит. А в его взгляде… Я даже не могу понять, что там! Будто ураган, которого я никогда не видела раньше. Так смотрит мужчина, когда собирается… Ох!

- Что-то не так? - неуверенно спрашиваю, чувствуя, как румянец заливает лицо. Рамиль выдыхает и зачем-то поправляет галстук, хотя тот сидит идеально.

- Все в порядке, - отвечает глухим голосом. - Мне нужно пять минут, и поедем.

Он уходит, а я едва не плачу. Неужели снова не то? Смотрю на себя в зеркало - длинное темно-синее платье с весьма скромным вырезом спереди, но при этом плечи открыты, а вырез на спине куда более откровенный и, даже можно сказать, вызывающий. Я бы сама вряд ли решилась на подобное, но мама настояла.

Локоны лежат естественным каскадом и слегка прикрывают спину. Макияж, конечно, куда более яркий, чем я привыкла. Но опять же - мама сказала, что для этого мероприятия подойдет.

Слышу шаги мужа и, обернувшись, натыкаюсь на потемневший взгляд. Он медленно подходит и… проводит пальцами по моей обнаженной спине.

- Не помню этого платья, - опять его голос звучит совершенно иначе. Нет той жесткости и циничности.

- Оно новое, - тушуюсь под его пристальным взглядом. Сердце гулко ухает в пятки. В последнее время Рамиль не смотрел на меня вот так. Лишь когда приходил в спальню и ложился, чтобы…. Ох, что же он делает?!

Оказываюсь прижата спиной к стене, а Салманов нависает надо мной, и в его глазах я вижу настоящую тьму. Впервые муж выглядит вот так рядом со мной. Словно демоны враз завладели его сознанием.

- И для кого же ты так вырядилась, Амина?

12. - 12 Амина -

Его вопрос загоняет меня в ступор. Что значит, для кого? Неужели он опять подумал, что это ради Таира?

Я молчу. Мне так унизительно оправдываться, что просто не нахожу слов. Смаргиваю слезы, а Рамиль между тем прикасается пальцами к моей щеке, скользит ниже, поправляет локон, который выбился. Его пальцы движутся все ниже.

Шея. Ключицы. Плечи, которые ничем не прикрыты. Грудь. А затем живот…

Тут он тормозит.

- Ты принадлежишь мне, - чеканит муж. - Навсегда. Советую это уяснить раз и навсегда. Ты - мать моих детей, и носишь мою фамилию. Мою, Амина.

Нервно сглатываю, не понимая, к чему эти слова.