Измена. Сердце наизнанку - стр. 20

8. Холодно

Орлов

Вышел провожать её на улицу. Ёжусь. Холодно, бррр.

Она тоже мёрзнет, сжалась, обняла себя руками, зуб на зуб не попадает. Не смотрит на меня больше. Обиделась. Охренеть, а на что? А ничего, что это я должен обижаться...
Тоже отворачиваюсь.

Находиться рядом с ней - испытание похуже, чем на скорости влететь в стену головой. И так еле выжил этой ночью.

Искоса поглядываю, пальчики и нос красные. Так жалко, нахохлилась, как воробышек.
Хочется согреть. Но не буду, а то опять сломаюсь. Снесёт ведь опять, веду себя, как гормональный подросток, влюблённый и неадекватный. Осознаю.
Поэтому не прикоснусь больше, пусть немного помёрзнет. А я - не безвольное мясо, буду держать себя в руках.

Ещё в тот день, когда её мать притащила моим родителям результаты УЗИ, решил для себя, что не буду одним из... Или пусть только моя, или - свободна.

Терплю. Жду такси. Скорее бы уехала...

Надо же было мне вернуться, и сразу в это вляпаться опять.

Так-то думал, можно возвращаться, всё, отморозило.

Когда уехал, сначала было невыносимо. Сменил телефон, только бы не позвонить. Пустился в загулы. Надеялся, что скоро забуду, переболею, другую найду. Но ни одна, с кем пытался мутить, не стала постоянной. Вообще всё не то. Какие-то они ненастоящие, те, другие. И я с ними был не такой, как на самом деле, искусственный, фейковый.
Забил на женщин, перестал думать о постоянных отношениях. Иногда с кем-нибудь снимал напряжение по обоюдному согласию, без обещаний и планов. Никому ничего не обещал.
Но её забыть так и не смог. Каждый день начинался с мысли о ней. Как она без меня...
Убеждал себя, что всё хорошо, что поступил правильно. Постепенно смирился, привык к этой дебильной тоске и ноющей боли в солнечном сплетении. Ко всему привыкаешь...

Пока ничего не напоминало о ней, вроде ничего жил.

А потом почему-то решил открыть бизнес в этом городе. Почему здесь? Хрен знает.

Приехал.
В первый же день попёрся в школу.

Столкнулись с ней в дверях кабинета, и сразу стало понятно, что ничего не изменилось. Как будто и не уезжал, не прошло столько лет в разлуке. Хочу её себе. Только её, никого больше.
Первое, что ощутил - запах. Нежный, тот же самый. Запах леса с оттенками сена и дождя. Встряхнуло, что в глазах потемнело. Не мог ни о чём думать больше. Как будто харакири себе сделал. Хоть вой от того, как это всё остро .

Надо было сразу уезжать, наверное. Но, блин, короткое замыкание.
Поздоровался с пацанами, отправился искать её.
Попал на их с Лазаревым разборки идиотские.

Стоял за её спиной, смотрел на напряжённые плечи. Не хотел думать о том, что там у них происходит. Только молоточками в виски: обнять, вжать в себя, вдохнуть запах, намотать на кулак светлые волосы и прикусить нежную шейку. Потом зацеловать разбегающиеся мурашки. Как тогда. От меня мурашки. Язык онемел от нестерпимого желания попасть в её рот.