Измена, развод и прочие радости - стр. 14
Ириска рыжим пропеллером носилась под ногами, облаивая позднего гостя. Я посмотрела в глазок. Не узнала.
— Открой, — рявкнуло снаружи. Я опешила и голосом Лолиты, не той, что Милявская, а которая Набокова, шепнула в косяк:
— А взрослых нет… — вспомнила, что мне двадцать шесть, и выругалась.
Провернулся замок, и в узкую щель потянуло морозным воздухом.
— Чего тебе? — сварливо спросила я Спиридонова, который топтался и отряхивал с кроссовок мокрый снег.
— Не пустишь? — он сложил руки на тощей груди, стараясь выглядеть угрожающе. Я с сомнением приподняла бровь.
— Нет!
Я уже вознамерилась хряпнуть дверью в лучших традициях, но этот серверный олень просунул ногу в щель. Сузив глаза и поджав губы, я снова задала тот же вопрос:
— Чего тебе?
Мужчина взглянул на меня исподлобья. На физиономии разливалось какое-то печальное отчаянье вместе с тёмными кругами под глазами.
— И-извиниться хочу за вчерашнее, — заикнувшись, признался он.
— Мне не нужны твои извинения…
— А мне нужно твоё прощение, — постарался мягко улыбнуться и сделать глазки кота из Шрека. Я не оценила и ещё раз дёрнула дверь. Непризнанный гений вздохнул и убрал ногу у меня с дороги. — Алис, пожалуйста…
Хряпнуть дверью, как крышкой гроба, не получилось. Пришлось тихонько закрывать.
— Алис, нам надо поговорить… — услышала я снаружи квартиры.
И этот туда же… Почему на моём жизненном пути появляются только мужчины, которым отчаянно хочется поболтать? Почему, к примеру, не отвезти молча девицу на Мальту. Ну или в гробовом молчании положить на плечи новую шубу. Да на крайний случай и колье на шею пойдёт.
Вася из поэта переквалифицировался в дятла. Он стучал, стучал, стучал. В итоге на стук вышла бабушка — соседка — и всё смолкло. Я посмотрела в глазок: понурый Спиридонов что-то объяснял Нине Викторовне. Через пару минут она ушла, а у меня звякнул телефон смской: «Алис, впусти такого милого мальчика, ну что издеваешься?»
Меня подхлестнуло волной злости. Звякнули ещё раз замки, и я, схватив Василия за рукав дублёнки, втащила его в квартиру.
— Доволен? — рявкнула я. — Иди ещё весь подъезд оповести, какая я нехорошая. И продажная. И вообще…
— И вообще, Алис, прости меня, — он схватил за руки, зажимая мои ладони в своих. — Я дурак. Вчера — пьяный дурак, который помнит только треть. И я наговорил лишнего. И не должен был… Алис, прости…
В порыве психа я выдернула у него свои руки и прошаркала в спальню. Закрыла дверь и села на пол. Звуков из коридора слышно не было. Но потом звякнула посуда. Литературный гений появился бесшумно с двумя бокалами. Внутри плескалось или виски, или коньяк. Один бокал поставил возле моих ног, а сам сел напротив, почти копируя мою позу.