Измена. Проиграть любовь - стр. 25
Во время минутной паузы я осмысливаю его более чем пламенный ответ.
— Обалдеть! — произношу по слогам, поражённо качая головой. — Это тебе не ко мне, Хоффман, — резкая смена на доверчивый шёпот сбивает его с толку. — «Пятьдесят оттенков серого» перечитал? Так у нас есть такие клубы, хочешь, адресок подскажу? А то твои фантазии слишком уж напоминают романтизированные дрянным фильмом отклонения.
— Считаешь, что это взрослый разговор? — хмыкает он. — Кир, по-моему, ты пересидела в декрете…
— Ещё слово на эту тему и я всё-таки сломаю тебе нос, — обещаю буднично, убирая посуду.
— Думаешь получится? — Хоффман зажимает меня у раковины, уперевшись обеими ладонями в столешницу. Какого я вообще до сих пор его слушаю?! — Я сильнее, пока ещё Самсонова.
— А у меня очень острое колено, — улыбка задумывалась милой, но глянец холодильника отражает хищный оскал, — и рефлекс, — я отталкиваю его и захожу в гостиную, где Лунтик в водоёме радостно собирает бусины. — Солнце моё, последний мультик и спать, — сын не реагирует, — Саша!
— Ага, — пусть он увлёкся, но, пока мы не дожили до очередного детского кризиса, слушался.
По-моему детство вообще один сплошной кризис, зачастую именно для родителей.
— Ты хорошая мать, — Хоффман стоит в проходе между коридором и гостиной, и добавляет, когда я останавливаюсь около него, — и вырастишь счастливыми наших детей.
— Ты меня достал! — под тихий смешок я выталкиваю Хоффмана к входной двери. — Иди ко всем чертям!
— Только вместе с тобой, — и вот знаю, что занимаю защитную позицию, скрестив руки на груди, но ничего не могу с собой поделать. Меньше всего мне хочется выяснять с ним наши мифические отношения. — До встречи, Кира! — хочу привычно послать, но понимаю, что это становиться нездоровой привычкой, поэтому молча захлопываю за ним дверь.
Пора мыть Сашку и доведённые до автоматизма движения отвлекают от лишних мыслей, особенно, когда он сначала поскальзывается в ванной, а после весело выливает на меня пару литров воды. На этом наше купание заканчивается и когда высушенного и переодетого я приношу сына в детскую, он спит на ходу, мгновенно вырубаясь в обнимку с любимым одеялом.
Через лёгкие шторы в комнату попадает свет фонаря и слышно проезжающие мимо машины. Детскую кровать моим родителям мы покупали на всякий случай, и Кирилл вряд ли рассчитывал именно на такой. На стенах всё ещё висят, оставшиеся с моей юности, географические карты, учебные заметки и номера давно ненужных телефонов.
Мне семнадцать, мы с подругами порхаем по центру города, привлекая внимание прохожих заливистым смехом и короткими юбками. Наше любимое место — аллея по правому берегу пересекающей город реки, с каскадными широкими ступенями и деревянными скамейками. Нас пятеро. Мы клянёмся в вечной дружбе, строим планы на будущее, не предполагая