Измена. Проиграть любовь - стр. 12

— Что портить, Кирилл? — Не могу сдержать порыв — касаюсь его щеки, чувствуя намечающуюся щетину. Разум ещё не осознаёт, что этот мужчина больше не мой. — Отличный секс? — мы встречаемся взглядами. — Найти мужчину на ночь не сложнее, чем снять одногруппницу собственной жены.

— Она сама на меня накинулась! — он хмуро наблюдает, как я устраиваюсь в кресле.

— Даже не сомневалась, — смешок вышел по-настоящему издевательским. — Как твоим ста восьмидесяти четырём сантиметрам и девяноста килограммам противиться пятидесятикилограммовой полутораметровой девчонке! — прикрываю глаза и пропускаю момент, когда он уходит.

Понимает, что спорить бесполезно? Вряд ли, с его-то целеустремлённостью. Возвращение знаменуется холодной стенкой бокала, всунутой мне в руку.

— Давай поговорим, — он садится напротив с бутылкой водки в руке и делает глоток прямо из горла, — чего ты хочешь?

— Получить диплом и вырастить сына достойным человеком, — усмехаюсь ему в лицо.

— Кира, — удивительно, как боль выжигает всё хорошее, что ещё вчера было между нами. Его укоризна проходит мимо, не задевая ничего в моей душе.

— Завтра Михаил Германович начинает бракоразводный процесс, — с улыбкой на губах сообщаю я, отпиваю из бокала и морщусь. Слишком много алкоголя. Опять.

— Значит так? — кажется, что в его бутылке вода, так легко он её пьёт, но запах стоит соответствующий содержимому.

— За всё нужно платить, — я встаю, — и за удовольствие в том числе. Надеюсь, что ты не станешь оспаривать моё право на Сашку, не подрывай остатки веры в твою порядочность.

— А если стану? — оборачиваюсь в дверях и поражаюсь безнадёжности в опущенных плечах и болезненном взгляде.

Я искренне считала, что ему наплевать, если не на сына, то на меня уж точно.

— Тогда я уничтожу тебя, Самсонов, — замечаю бесстрастно, — чего бы мне это не стоило.

Цветочный аромат сконцентрировался в стенах гостиной, и я задерживаю дыхание, но тихое: «Кира!» заставляет замереть. Раздражённо оборачиваюсь и застаю невероятную картину, навсегда отпечатавшуюся в сознании. Мой высокомерный, самодовольный, эгоистичный и практически бывший муж стоит на коленях, не отводя от меня горящего взгляда.

— Не уходи.

И вздрагивают руки, из горла вырывается свистящий выдох вместо просящихся на язык слов, а все истинно женские, милосердные, порывы я подавляю жёстким, убивающим настоящую меня, усилием воли.

— Надеюсь, ты понимаешь, что сегодня спишь на диване, — хлопок двери раз и навсегда отрезает меня от восьми прожитых лет жизни.

6. Глава 6

— Мама! — это утро отличается от других лишь тем, что радостный визг Сашки доносится не сверху, а сбоку, прямо в ухо. — Доблое утло!