Измена. Предатели должны гореть в аду - стр. 25

Резко толкаю стакан, встаю, поворачиваюсь к гостям. Лицо словно каменеет, скулы стягивает судорога.

— Тетя Марина, дядя Виктор, — радушно приветствует новых людей Мишка. — Лика! Привет!

Он появляется, как чертик из коробочки, неизвестно откуда. Только что за столом его не было, и вот он уже суетится, обнимает женщину, чмокает в щеку девушку.

«Сволочь! Мерзавец! — бьется в висках мысль. — Убью обоих!»

Непроизвольно сжимаю в кулаке вилку с наколотым на нее куском рыбы.

— Юля, нет! — тихий голос проникает в мозг сквозь стену боли.

Перевожу мутный взгляд на Тараса: он стоит, наклонившись вперед, опять напряжен, как тигр перед броском.

— Не лезь ко мне! — шиплю на него. — Иначе…

— Это моя красавица жена, — Мишка подводит ко мне гостей. — Юлечка, дорогая, познакомься.

Он обнимает меня за талию. Пожилой мужчина, высокий, стройный, ухоженный, протягивает мне руку.

— Виктор Романович, для вас просто — Виктор, — ощупывает меня оценивающим взглядом, от которого хочется спрятаться. — Очень приятно. Я всегда знал, что этот оболтус найдет себе достойную женщину.

Так как я не отвечаю на рукопожатие, он просто треплет меня по плечу, на мой взгляд, излишне старательно, его большой палец скользит по шее.

От омерзения мурашки бегут по спине, я дергаюсь, отстраняюсь.

— Дорогая, — Марина целует в щеку и шепчет: — Тебе срочно надо поправить макияж. Тушь размазалась.

— С-спасибо.

— Юлечка Геннадьевна! — подлетает Лика. — Я так рада, что вас увидела! Так рада! У меня к вам куча вопросов!

Она смотрит сияющими глазами, а в них скачут смешинки, словно издеваются надо мной.

Тошнота толчками поднимается из желудка, голову стягивает обруч боли.

«Больше не выдержу! Не могу!»

Хватаю стакан, набираю в рот воду и вдруг выпрыскиваю на Лику, на ее счастливое лицо, на белое, как у невесты платье. Это происходит рефлекторно, на уровне подсознания. Я даже не поняла сначала, что сделала, и тут от визга закладывает уши.

— Фу, как противно! — вопит Лика.

— Юлька! — ахает Мишка.

Он суетится, подает девушке салфетки, промокает на внушительной груди ткань. Лика ведет себя как избалованная принцесса: хнычет, кривит губки, размахивает руками. Где-то на заднем плане слышу возмущенный голос свекрови, гости за другими столами вскакивают, пытаясь разглядеть, что за суматоха случилась.

— Простите.

Ставлю стакан на стол, промахиваюсь, он падает на землю, остатками воды забрызгивая и туфли красотки.

— Хорошо же у вас встречают гостей! — визжит Лика.

— Истеричка, — цежу сквозь зубы, закрываю рот ладонью и бегу в дом.

Мне уже наплевать, что обо мне подумают гости. Я хочу скрыться, исчезнуть, раствориться в воздухе, превратиться в комара и выпить всю кровь у предателей. Но мне нужны силы!