Измена. Право на истинную - стр. 37

— Ты не ходи вокруг да около, — цежу сквозь зубы. — Можно что-то сделать?

— Я бы предложил поить волчат человеческим молоком, но это вряд ли сработает, — беспардонно падает в кресло и вытягивает босые ноги, глядя на Мариуса за моей спиной. — Ты со мной согласен?

— С каких это пор Верховного Жреца интересует мое мнение?

— Ты бы со своими талантами мог быть на моем месте, — Жрец вздыхает. — Но ты ушел, и вот я отдуваюсь за тебя. Думаешь, приятно заправлять стариками и решать проблемы молодняка, у которых мозгов, как у белочки?

— Довольно, — сжимаю кулаки. — Вы тут не для того, чтобы свои старческие скандалы устраивать.

— Последний вопрос и все, — Жрец хитро улыбается и вновь смотрит на Мариуса. — Ты камушек Вестару, зачем отдал? Какие цели преследовал?

— Это уже два вопроса, — шипит Мариус. — И мы с Альфой все обсудили. Я готов понести наказание после того, как все разрешится.

— Жадность взыграла?

— Довольно, — тихо повторяю я. — Мы теряем время.

Я не вывожу двух стариков. И они оба меня подставили. Один Кристалл Забвения продал брату, другой опоил зельем, которое меня ослабило. И я должен вытащить Илину из шкуры волчицы не только ради сыновей, но и ради себя. Если она встанет на две ноги, то мой зверь немного затихнет. Мы в связке. Если ее волчица на свету, то и мой волк рвется к ней, раздирая внутренности болью.

— Почему Гриза до сих пор в замке? — Верховный Жрец вскидывает бровь. — Мариус не сказал, что ее стоит отослать?

Я не могу подпустить Гризу к себе, потому что все заканчивается вспышками боли, слабостью и яростью зверя, но и не желаю отправить ее к Чародеям обратно. Не хочу я этого делать и вопрос уже не привязанности, а в моем упрямстве. Я должен переломить ситуацию под себя, обуздать зверя и настоять на своем.

— Ты отказываешься от сыновей? — неожиданно спрашивает Верховный Жрец. — Ивар, ты должен принять решение. Если ты ставишь на кон свою человеческую сущность, то исходи уже от ее желаний. Давай ослаблять и обрывать связь с той замечательной и недовольной волчицей. Теперь она выживет, потому что сейчас связана уже не только с тобой, но и с сыновьями. Да, будут дикими волками, но живыми и по-своему счастливыми вдали от того бардака, который ты тут устроил. В принципе, это уже даже вопрос уважения и милосердия к ее зверю. Хочешь быть с Гризой? Тогда отказывайся от Илины и волчат. Возможно, твоя великая любовь к чародейке одарит тебя новыми сыновьями и дочерьми.

— А как же Лес… — начинает Мариус, и Жрец смеется.

— Лес будет рад белой и злой волчице и двум сильным волчатам, — спокойно взирает на него. — В его милости не только мы, глупые и потерянные перевертыши, но дикие звери. И их судьбы тоже важны.