Измена. Право на истинную - стр. 2
— Ты предал меня, запятнал Священную Лунную Связь, Ивар… — сглатываю кислую слюну отвращения. — Что ты за подлец такой?!
— Я буду сегодня снисходителен и благосклонен к тебе, моя милая, и проигнорирую твои оскорбления в мою сторону, — спускается еще на пару ступеней и закатывает рукава шелковой сорочки, оголяя мускулистые предплечья. — Все-таки такое потрясение для юной особы.
— Это конец, Ивар…
— Думаешь? — скалится в улыбке. — Я бы хотел с тобой согласиться, но зверь мой с этим не согласен. Ты его девочка и принадлежишь ему.
Я не замечаю, как между нами остается всего несколько ступеней, околдованная волчьим взглядом, но выныриваю из молчания и вновь бегу.
— Вот надо было тебе именно ее выбрать! — в ярости рычит Ивар.
Скидываю мягкие короткие сапожки из оленьей кожи, выхватываю шпильку из волос и отбрасываю ее в сторону. Сердце переворачивается колючим ежом в груди, иглы которого рвут легкие и желудок. В крови обиды, страха и презрения из тени человека выходит волчица.
— Сколько ненужного драматизма, Илина! — стены вибрируют от высокомерного голоса Ивара.
Бежать. Бежать без оглядки в Храм Полнолуния к жрецам, которые скрепили нашу связь тихими клятвами в полнолуние.
2. Глава 2. Миледи, не сопротивляйтесь
Бегу среди зловещих теней, голых деревьев и мрачных елей, проваливаюсь лапами в сугробы. Ветер треплет густую шерсть, выдыхает в морду колючие снежинки, которые липнут к носу и тают. Убывающий месяц равнодушен.
Доносится вой Ивара, который приказывает своим прихвостням нагнать меня и вернуть. Добавляет, чтобы были со мной уважительны, аккуратны и были готовы к тому, что я буду сопротивляться. Конечно, это издевка. Для меня. Я обескуражена. Вот только вчера читала строчки, в которых Ивар писал об одиночестве, а сегодня в ужасе бегу от него. Я ничего не понимаю и понимать не хочу.
Быстрые тени нагоняют меня. Я слышу глухой предостерегающий рык, хруст снега и задыхаюсь от паники. Жаль, я не птица и не могу взмыть в звездное небо.
— Миледи, — раздается рык справа. — Будьте благоразумны.
— Оставьте меня! Я не вернусь!
— Увы, но мы подчиняемся только Альфе.
В волчьей груди вспыхивает черный гнев, и его может испытывать только обиженный человек. Хруст костей, треск связок, и я падаю в обжигающий снег нагой и беспомощной девицей, на которую накидывают одеяло. Я брыкаюсь, вырываюсь, кричу, но мохнатые, когтистые и мускулистые лапы, беспардонно укутывают меня, подхватывает и перекидывают через плечо.
— Миледи, не сопротивляйтесь.
— Пустите меня!
Крик паром вылетает из моего рта и разносится визгливым эхом по лесу. Человеческая ярость давит волчицу и играет против меня. Мохнатая верзила скачками несется через лес, голые пятки мерзнут, носоглотку дерет морозный хвойный воздух и вонь шерсти.