Измена. Право Дракона - стр. 12
Все время задерживался в совете, соглашался на вылазки, лишь бы не быть с ней рядом, лишь бы связь не крепла. Чем дальше мы, тем сложнее привязка. Но сейчас, не слыша стука сердца, не чувствуя теплого дыхания, жалею. Жалею обо всем.
Маленькая, доверилась мне, вверила жизнь, которую я отнял… отнял собственными руками.
– Прости меня, прости, Ана. Я не хотел. Пара моя, золотой цветочек мой. Открой глаза. Вернись ко мне.
Бессвязно бормочу, желая, чтобы вернулась. Молюсь всем Великим драконам, но она так и не приходит в себя. За что вы так нас покарали? Почему ее? Услышьте же меня. Заберите мою жизнь, не ее. Прошу.
Я многое пережил, стольким ее обидел. Мое место там, в небытии, не ее. Ей слишком рано. Слишком.
Крепче сжимаю в объятиях, не могу надышаться ей, насмотреться. Хочу запомнить такую. Но разве это возможно?
Совсем недавно хотел, чтобы ее не было, чтобы быть сильным и жить прежней жизнью. Казалось бы, вот он, шанс. Но, вместо сердца, теперь дыра. Зияющая дыра, которую ничем не заполнить. Нет сердца моего, остановилось. Не бьется.
– Раздавишь, пусти, – слышится тонкий писк в районе груди и у меня округляются глаза.
– Жива? – но я ничего не почувствовал, дыра так и осталась в груди.
Смотрю на нее и не могу поверить, что слышу ее голос, вижу, как недовольно смотрит на меня, хмуря бровки. Это видение. Я сошел с ума от стресса. Это невозможно. Внутри меня тоска, от которой хочется взмыть высоко в небеса и броситься камнем вниз, чтобы не быть одиноким.
– Пусти меня, Кондор, – хнычет, кривясь от боли, и я отпускаю ее.
Илиана отползает от меня в сторону, а я сомневаюсь, что все еще в себе. Тянусь к ней рукой, глажу потемневшие от влаги волосы, румяные щеки. Хочу убедиться, что это не мираж. Она смотрит на меня, как на больного, а я прислушиваюсь к себе.
Мне больно, мне одиноко, меня тянет к той, кого потерял. Значит, мираж. Если бы она была жива, то я бы почувствовал ее, не было бы жгучей тоски.
– Леди Илиана, – в комнату врываются все.
Служанка, лекарь, еще несколько зевак стоят у двери и тут я понимаю, что это не мираж. Она действительно жива. Лекарь забежал с той стороны кровати и начал осмотр. Его руки порхают над ней, брови то расслабляются, то хмурятся. Пара смотрит на нас с подозрением.
Ничего не понимаю. Как такое возможно? Она не дышала, сердце не билось, я перестал чувствовать ее жизнь, а теперь она смотрит на мир большими глазами.
– Что происходит? – удивленно спрашивает, сжавшись в комочек, когда лекарь прекращает осмотр.
Ее вопрос остается без ответа. Никто не спешит говорить. Пока мужчина, сложив руки на груди, думает о чем-то своем, я пытаюсь прислушаться к своим ощущениям. Зверь в ярости. Он видит пару, пытается достучаться до нее, найти нить, что порвалась, и не выходит.