Измена. Помоги мне забыть - стр. 15
И только сейчас, когда на меня никто не смотрит, когда эмоции достигают уже такого предела, что больше не могу их сдерживать, плотину прорывает, и я позволяю себе свободно расплакаться.
Горько. Удушливо. Скорее всего некрасиво, но мне все равно. Чуть ли не задыхаюсь от потока слез и мне плевать, если меня кто-то услышит.
Не в силах смотреть больше в окно, возвращаюсь обратно в кровать. Прижав плотнее подушку к своему лицу, пытаюсь отдать ей всю ту боль, что находится в моем теле. Но ничего не помогает. Часы тикают, дом постепенно затихает, а я все всхлипываю и мычу, размазывая слезы и сопли по несчастной наволочке.
Грудь разрывает от боли, и мне снова нечем дышать. Начинается какая-то дикая агония: я тону в собственной боли и мне не за что ухватиться, чтобы выжить. Все, что меня окружало — ложь и предательство. А я ничего не замечала. И только моя вина, что я позволила так себя одурачить. Теперь у меня ни мужа, ни лучшей подруги, а только выжженная земля, там, где еще совсем недавно был яркий и беззаботный луг.
Я все плачу и плачу, и в какой-то момент слышу, как тихо, но уверенно открывается дверь в спальню, а затем, в комнату кто-то входит.
Мне хочется повернуться и разозлиться, что Стас без стука вошел сюда, хоть это и его дом, но я не могу этого сделать. Мне стыдно, что он стал свидетелем моего падения. Хочется просто провалиться куда-то в бездну и исчезнуть насовсем, но, то, что случается дальше, просто не дает мне этого сделать.
Матрас прогибается на противоположной стороне кровати, и это поднимает волну негодования. Я резко подскакиваю и обернувшись, хочу закричать от такого вторжения, но крик застревает в горле, так как на меня смотрят темные, но такие умные и понимающие глаза.
Пес Стаса слегка наклоняет морду в бок и внимательно меня рассматривает, занимая при этом все свободное пространство кровати. Он такой красивый и невозмутимый, что у меня даже не находятся слова, чтобы прогнать его. Видно, что он чувствует себя хозяином и ему плевать, что он вторгся в мое личное пространство. Эта наглость, не может не восхищать.
— Привет, — хриплым голосом говорю я, вытирая слезы с щек. — Тебе не говорили, что забираться в постель к чужой женщине без разрешения неприлично?
Пес лишь шумно вздыхает и кладет свою тяжелую лапу мне на бедро.
— Ты еще и приставать будешь? — тихо смеюсь, но он как и прежде выглядит невозмутимым. Будто так и надо. — Хочешь спать здесь?
Он спокойно укладывается рядом не сводя с меня своих глаз. Кажется, пес смотрит прямо в душу, понимая, что мне больно. Может, у собак вообще какой-то свой радар, и он почувствовал, что мне нужна компания? Неважно, но я искренне благодарна ему, что он здесь.