Измена по контракту - стр. 36

7. 6. Подонок

Я несусь босиком к машине, раня ступни острым гравием и битым стеклом. Хватаю бутылку воды, салфетки и бегу обратно. Падаю на песок рядом с Владом, закрывая его от солнца. Набираю в рот воды и брызгаю в лицо. Влад в сознании, но взгляд затуманенный. Я касаюсь его щеки тыльной стороной ладони — горячий. Кожа красная. Кроме теплового удара у него ещё и солнечный ожог — не только на лице, руки тоже покраснели.

Как же так? Снял панаму и пиджак, а я ничего не сказала. Я, конечно, ему не мамочка, но меня грызёт иррациональное чувство вины. Я же видела, какой он белый.

Я смачиваю салфетки водой и прикладываю к лицу и шее. Обмахиваю его панамой. Приподнимаю его голову и прикладываю к сухим губам горлышко бутылки:

— Пей давай, сейчас полегчает.

— Не кипишуй, я в порядке, — говорит он между глотками. Оттягивает ворот футболки, обнажая верх груди: — Побрызгай ещё.

Я делаю как он просит. Набираю полный рот воды и с силой выдуваю на него. Он лежит передо мной такой слабый и беспомощный, что сочувствие зашкаливает. Я выливаю остатки воды ему на волосы и пальцами прочесываю назад, чтобы убрать со лба. Интенсивно обмахиваю панамой.

— Спасибо, — говорит он. — Ты очень добрая.

Я смущаюсь. Мои чувства к нему настолько противоречивы, что я не могу с уверенностью сказать, что мною движет, — доброта или деньги, которые я получаю от агентства «Скорпион».

— Я медсестра, если ты помнишь, — буркаю я.

— Я помню. Спасибо, сестра.

С моей помощью он садится и нахлобучивает панаму на мокрые волосы. Влажная футболка обрисовывает грудные мышцы и ложбинку посередине. Нет, он точно чем-то занимается. Плаванием, скорее всего.

— Тебя не тошнит?

— Немного.

— А голова не кружится?

— Немного.

— Тебе нужно к врачу, — заключаю я.

Как минимум кровь сдать.

— Да ну перестань. Всё нормально.

— Когда ты увидишь себя в зеркале, то испугаешься.

— Чё, сильно обгорел? — Он бормочет матерное слово. — Как же меня задрало это лето. Каждый раз одна и та же херня.

Из жалости я не говорю ему, что на дворе май, а всё лето ещё впереди.

Стоя на коленях, мы разбираем «Дроздов-центр» и укладываем в коробку. Туда же отправляются набережная с фонарями и сквер с цветущими клумбами. Пока мы возимся, Влад посматривает на мои голые ступни. Меня его внимание не раздражает, просто интересно, куда он пялится.

— Слушай, — наконец говорит он, — что у тебя с ногой?

— А что?

— Покажи мне, — просит он.

Я сажусь и выворачиваю ступню к себе. Вот чёрт! Я всё-таки поранилась. Под большим пальцем кровоточит небольшой порез.

— Ай, ерунда, — говорю я. — Какой-то идиот разбил на дорожке бутылку. Заклею пластырем, в бардачке должен быть.