Измена. Новая Вера - стр. 5
– За что? Ты еще спрашиваешь? Да ты свалила в столицу, обменяв квартиру на комнату в общежитии. Устроилась неплохо. Замуж вышла. И где была твоя дружба, пока я не приехала сама? Ты забыла обо мне. Почувствовала сытую жизнь и не вспоминала о той, кто тебя защищала от всеобщих нападок. Где бы ты была без моей защиты? Тебя бы сгноили в детдоме, потому что ты слабая, никчемная…
– Прекрати! – выкрикиваю, делая пару шагов вперед, и чувствую, как детские ладошки соскальзывают с ноги, не в силах удержать.
Хочется обернуться, проверить, не упал ли малыш, но не могу. Просто сил нет смотреть в эти глазки, которые, оказывается, принесли с собой разрешение. Артем не виноват, нет. Просто я не могу. Мне очень больно.
– Я никогда про тебя не забывала.
– Ой ли.
– Так, все, хватит. Оля, тебе пора. Вера, иди в комнату, нам нужно поговорить. Наедине, – Игорь вмешивается, но безуспешно.
– Не лезь! – первой рычит Оля.
Теперь мы не остановимся, пока не выясним все до конца. С ним вообще разговаривать не могу и не хочу. Такое я не прощу. Это слишком. Я ведь ему поверила, а он. Нет, с таким я точно мериться не смогу. Лучше на лавочке в парке жить, чем с таким. Выживу, и не такое проходила. Руки-ноги есть, остальное приложится.
– Прекрати устраивать сцену. Тем более, при ребенке! – Игорь встает между нами, оттесняет подругу в угол.
Это страшно.
– И не подумаю. Это ты все затянул. Пора расставить все точки над любимой гласной. Я слишком долго этого ждала. А часики тик-так, тик-так. Пора определяться. Сурский ждет от меня ответ до завтра. Так что, дорогие мои, давайте устроим семейный совет. Или я остаюсь с Артемом здесь, – грациозной походкой подруга обходит нас, хватает малыша, который беззвучно плачет, на руки.
Не ласково, как порой это делаю я, а резко. Дергает его под тоненькими ручками, от чего он вскрикивает, разрывая и без того израненное сердце. Ладно меня родители оставили, Олю, но ведь его нет. Так почему он так страдает из-за взрослой глупости? Ужасно. Так не должно быть.
– Или утром ребенок едет в детский дом.
– Ольга, прекрати истерику, грязный шантаж и отпусти ребенка! – муж пытается отнять у нее малыша, но она все ходит по просторной прихожей.
Артем плачет, она ухмыляется, муж в бешенстве. Все это давит. Кажется, еще немного и мозг просто взорвется от происходящего. Ничего не хочу. Ничего.
– А то что? Ты ему по документам никто. В графе «отец» стоит прочерк! – с каким удовольствием она это говорит, уму не постижимо.
Мы не понаслышке знаем, что такое детский дом. Она ведь не может отдать своего ребенка. Добровольно. В отместку. Не может. Или да? То, как она смотрит на мужа… И правда сделает. Нет. Так нельзя.