Измена. Новая Вера - стр. 30
– Вам не хорошо? – интересуюсь у нее, потому что ее бледный внешний вид мне совсем не нравится.
– Пло… плохо мне, деточка, – отвечает, а сама тянется за чем-то в сумочку.
Внимательно смотрю за ее движениями и вижу, как достает маленькую конфету. Сахар упал? Это ведь срочно нужно его поднимать. У нее с ним проблемы? Вижу, как тяжело ей дается открыть упаковку. Пальцы не слушают ее, и я забираю у нее сладость.
– Я помогу. Давайте, – подсаживаюсь к ней поближе и подношу конфету ко рту. – Надо скорую вызвать. Вам ведь плохо. Скажите свой возраст. Они ведь спросят.
– Не надо, деточка, так пройдет. Спасибо тебе, – ухватившись за мою руку, отговаривает.
Женщина начинает медленно забирать шоколадное что-то и просто втягивает его в рот. Видимо, жевать все же сложно. Как же так, почему она одна ходит по городу? И почему в ее сумочке нет чего-то более простого и более сладкого, чтобы эффект был быстрее.
Всматриваюсь в ее лицо, чтобы в случае чего попытаться хоть что-то сделать. В целом сладкое должно ей помочь и хоть немного привести в чувства. Тогда я смогла бы дойти до ближайшего кафе или магазинчика за сахаром или очень сладким чаем. Но это оказывается не нужным.
Через несколько минут бабулечка выглядит уже бодрее, и сама съедает еще пару конфет из сумочки.
– Спасибо, деточка, – уже с порозовевшими щеками благодарит, хотя я совершенно ничего не сделала. – Чего ты мокрая такая? Ой, и с чемоданами. Случилось чего?
Не хочется ей ничего говорить, все же только плохо было, и слышно, что пока миновал лишь кризис, ей до сих пор не очень-то и весело.
– Все в порядке. Вы далеко живете? Давайте я вас провожу. У меня сердце не на месте будет, пока не вручу вас в руки врачей или семьи.
– Ой, да ну их, в лес, врачей тех то. Мы им только в гробу с белыми тапками нужны. Тьху на этих взяточников. А вот до дома можешь проводить. Сороковой автобус скоро подойдет. Поедем на нем.
– Хорошо, – вижу в глазах какую-то хитринку, но все же соглашаюсь.
– Ну, и славненько.
Примерно через полчаса мы оказываемся в общежитии. Довольно «уютном», если так можно назвать здание, требующее капитального ремонта. Провожаю ее в комнату, сталкиваясь по дороге с различным контингентом и понимаю, никто здесь за ней не присмотрит. Какой кошмар. Это просто ужасно доживать остаток лет в таком месте. А ведь подобных мест очень много.
Нервно передергиваю плечами, помогаю усесться Марье Кузьминичне на диванчике, и думаю, сколько женщин мне попалось на пути, которым можно обрисовать ситуацию. Понимаю, что ни одной, которая бы за ней присмотрела.