Измена. Невозможно простить - стр. 34
Он ударил Германа и я закричала. Один из них подошел ближе ко мне, схватил за руку и повел к внедорожнику.
Меня затолкали в машину.
- Что вы делаете…
- Заткнись и сиди молча, - пригрозил высокий мужчина в кожаной куртке. В его словах чувствовалась ярость.
Нет! Нельзя плакать, нельзя расстраивается. Это может навредить малышу. А что будет с Германом? Даже думать боялась…
Сидела в кожаном салоне авто, где пахло табаком и мятной жвачкой и водила ладонью по животу. Успокаивала себя, пыталась верить, что все будет хорошо. Герман же говорил, что все будет хорошо, но с каждой секундой эта надежда таяла.
Двое сели в машину. Я обернулась и посмотрела назад. Ничего не видно.
Куда они везут меня? В лес или на заброшенную стройку? От таких мыслей становилось еще холодней. Я задрожала от холода, никак не могла согреть свои ледяные пальцы.
Теперь не знала, что будет с Германом, что будет с нами. В голове крутились страшные мысли, которые никак не могла прогнать.
Старалась сидеть, как можно тише. А потом один из мужчин, сидящих на переднем сиденье повернулся к другому:
- Сизый сказал, отвезти ее загород.
- Будет сделано.
***
Это был очень большой дом. Настолько большой, что квартира Германа теперь казалась мне игрушечной.
Двое высоких, крепких с короткой стрижкой мужчин вели меня вверх по лестнице, взявши под руки.
- Отпустите меня! Я позвоню в полицию.
Раздался их оглушительный хохот. Один из них сильнее сжал мое запястье и сказал:
- Сейчас придет Сизый будет тебе и полиция, и прокурор…
Не знала куда именно меня везут. За тонированным стеклами авто было сложно что-либо разглядеть. Я видела только белую, разделительную полосу дороги и темные стволы деревьев на обочине, которые быстро мелькали перед глазами.
Но когда мы заехали на огромную территорию, я понимала, что это очень дорогой дом. Повсюду шик, блеск, роскошь. Просто разбегались глаза.
Такие дорогие трехэтажные дома были построены на двенадцатой линии Васильевского острова. Я там никогда не бывала, но мама Славы, того самого Славы, который приглашал меня в кино - работала горничной у одного богатого человека, особняк которого был расположен именно на Васильевском.
Возможно, меня привезли рядом с этим местом. Печалило, это даже если это так, я все равно очень далеко от дома. Далеко от Германа.
- Побудешь пока здесь, - раздался голос одного из них, когда мы поднялись на второй этаж. Второй открыл дверь одной из комнат и подтолкнул меня.
Комната оказалась просторной. Три больших окна, двуспальная кровать, шкаф, журнальный столик, на котором в вазе стояли цветы – белые розы. Светло-бежевые стены, гладкий пол и красивая хрустальная люстра под потолком.