Измена. (не) желанная в Академии - стр. 3

«А я не дала тебе за две недели, како-ой кошмар!» – фыркнула Лилиан про себя.

У девочек, между прочим, тоже свои потребности. Дать по морде, когда их обижают! И Лилиан решила себя не сдерживать. Она замахнулась, сама прижмурившись от того, как звонко залепила пощечину. Стивен нахмурился, трогая кончиками пальцев щеку. На ней помимо алого пятна осталась тоненькая царапина. Маникюр же старалась, делала, все ради свидания в саду, будь оно неладно!

– Вот истеричка, – протянула соперница, хлопая глазищами, по-кукольному круглыми и глупыми. – Коти-и-ик, пойдем отсюда. Я прогоню соседку по комнате, мы сможем побыть наедине…

Она кокетливо хихикнула, приобнимая Стивена. Он напоследок зло сверкнул глазами на Лилиан, а потом направился на выход с другой. Которая нагло скользнула ладонью по широкой спине, а потом и ниже, нахально прихватив пониже нее. Все для того, чтобы обернуться на Лилиан, буквально добивая торжествующим взглядом.

Парочка скрылась среди цветущих деревьев. Лилиан же осталась на месте, мелко дрожа от обиды. Только сейчас она смогла позволить себе закрыть лицо ладонями и расплакаться. Ноги не держали. Лилиан упала на скамейку, сквозь слезы выпалив в пустоту:

– Ты еще поплатишься, Стивен, за то, как поступил со мной!

***

– И что он? – Алана даже подалась вперед.

Подруги сидели на широком каменном бортике фонтана. Он находился в самом сердце того самого сада, который теперь вызывал у Лилиан крайне неприятные воспоминания. Она сидела, погрузившись в себя. Кончики пальцев слегка поигрывали водой в фонтане. Она тихо журчала, спокойно, без брызг, стекая вниз. Туда, где на поверхности кое-где плавали розовые лепестки.

Казалось, что Лилиан уже не ответит. Настолько погрузилась в себя. А может, и не услышала вопрос. Но спустя минуту она вяло пожала плечами, грустно вздохнув.

– А что он? Ушел с ней. Потом пересекались на занятиях. Он перестрел меня в коридоре, спросил… – Лилиан поджала губы.

– Что спросил?

Алана потянулась к ней, накрыла ее ладонь своей, сочувствующе заглянула в глаза. Своей единственной подруге. Ведь Алана была чернокрылым купидоном, а это означало быть изгоем. Всегда. При любом другом раскладе Алана давно была бы окружена вниманием. Стройненькая, миловидная, с выразительными карими глазами и длинными иссиня-черными волосами, которые иногда, в свете магии на занятиях, отливали и вовсе фиолетовым… Но с самого детства ее клевали за черные крылья. А потому Алана приучилась ходить, чуть ссутулившись, застенчиво прятать взгляд и из-за робости вечно искусывать губы. Да и одевалась, как серая мышка. Лишь бы поменьше бросаться в глаза, привлекать внимание «королев школы» – ярких студенток, которым лишь бы кого-то погнобить.