Измена. (не) Прощу - стр. 57
Мы молчим. Трое сильных взрослых мужика молча смотрят в пол.
- Олег, - подает голос Равиль, - а давай отдашь сына нам?
24. Глава 24. Анна
Смотрю на запечатанный тест и поднимаю глаза на Марину.
- Мне страшно, - произношу одними губами.
Марина стоит надо мной, положив руки мне на плечи. Она смотрит на меня сочувственно, но всё равно в ее глазах читается непонимание.
- Что за болезнь такая, Ань? О чём ты?
Я вздыхаю, приподнимаюсь с края ванны и вытаскиваю из кармана телефон. Забиваю в поиске нужное слово.
- Смотри, - разворачиваю к ней экран.
- Что это? – упавшим голосом спрашивает Маринка, уставившись на первую фотографию.
Она опускается прямо на пол, на пушистый розовый коврик у раковины.
- Ихтиоз, - тихо говорю и закусываю губу, чтобы не расплакаться, – посмотри в «картинках».
Марина начинает листать фотографии, а я прикрываю глаза. Не хочу видеть, как меняется её лицо. Спустя пару минут тишины, бросаю на неё взгляд. Маринка беззвучно плачет, прикрыв ладонью рот. Мой телефон ещё светится экраном, в ее повисшей руке.
Сползаю на пол к ней на коврик. Мы прижимаемся друг к другу и какое-то время просто сидим обнявшись.
- Ты уверена? – наконец шепчет она.
- Да, - киваю я, - пришел анализ. Врач сразу сказала, что ей кожа Костика не понравилась.
- А почему другие врачи не поняли?
- Я читала, что если болезнь развивается у малыша постепенно, то до генетического анализа часто могут ставить неверные диагнозы. Вот нам и ставили аллергию.
- Но подожди! - Марина отстраняется от меня, - у Костика не так, как на фотографиях. Похоже. Но не так!
Пожимаю плечами. Сейчас «не так», потом будет «так».
- Может у него только самое начало болезни. Надо разбираться. Я сама узнала недавно.
- Но не у тебя, не у Олега… - всхлипывает она.
- Угу. Скрытый ген. К тому же я не знаю, как выглядели его родители. Мать Олега умерла ещё до нашего знакомства. С его отцом она была в разводе. Он никогда про них не рассказывал.
- И что ты думаешь делать?
- Не знаю… Пойти к врачам, узнать прогнозы. Лекарства нет. Только ванночки и витамины. И надежда на лучшее.
- Когда ты поговоришь с Олегом?
Вздыхаю, опускаю взгляд на свои скрещенные пальцы
- Я боюсь с ним говорить. Не знаю, как он отнесётся. Когда он сказал, что готов у меня отобрать сына, я так испугалась, а вдруг сейчас он захочет сделать что-то подобное?
- Ань! Да зачем ему это? – изумляется Марина.
- Не знаю… Ну, он весь такой… - взмахиваю рукой, и пытаюсь подобрать слово, - …крутой. И зачем ему сын…
Вцепляюсь зубами в костяшки пальцев, глаза опять полны слез. Я не могу сказать вслух «инвалид», «урод». Я даже думать об этом не могу, не хочу и никогда не буду. Это же мой маленький и любимый комочек! Моя сладкая булочка! Мой сын!