Измена. Моя. Ты не уйдёшь - стр. 12
— Ничего, — отвечаю раздражённо. — Что ты здесь делаешь?
Мать упирает руки в бока и качает головой. Видно, думает, куда бы вставить своё очень ценное мнение и как правильно подать его Ильдару.
Впрочем, мужчине не приходится отвечать, через мгновение я и сама всё прекрасно понимаю. Из-за его плеча выглядывает моя младшая сестрёнка. Алёнка как всегда при параде — чёрное облегающее платье, элегантные украшения из платины (помню, как дарила цепочку и серьги на её день рождения), накрученные локоны, окрашенные в карамельный блонд, яркая красная помада. Ещё день, а образ уже вечерний. Неуместно, но красиво.
— Привет! — она улыбается.
Я вспоминаю слова матери. Знаю, нет смысла обвинять сестру. Она всегда делала всё, что говорила Клавдия Степановна, богиня по её же мнению и по совместительству наша мать и, как оказалось, мой главный враг. Мама науськала её приставать к Марату. Потому что Алёнка идеальная и послушная дочь, гораздо удобнее, чтобы она была с дойной коровкой, что всё ещё считается моим мужем.
Видно, мать решила не долбить безуспешно в одну цель и дала Алёне новое задание. Переключиться на второго брата. А что — так же красив, из той же семьи. Пускай на плечах Ильдара и не держится весь бизнес, но вкупе с деньгами от Марата на горизонте Клавдии Степановны замаячила приличная такая сумма.
А тут я со своими глупыми слезами.
Со своими тупыми разбитыми надеждами.
— Пока, — отвечаю сестре и шмыгаю между Ильдаром и матерью в коридор. Там спешно едва ли не запрыгиваю в обувь и хватаюсь за дверную ручку. Хочу как можно скорее оказаться подальше от всех.
В ушах шумит, дыхание сбивается, одно мгновение превращается в вечность.
Я никак не могу выйти из квартиры. Никак не могу выйти из ситуации. Выйти той, что была раньше.
Всё это безумие прерывает Ильдар. Он вцепляется в мой локоть, заставляя вздрогнуть всем телом.
— Отпусти! — оборачиваюсь я.
Сердце пропускает болезненный удар, когда наши взгляды пересекаются. Ему будто бы не всё равно. О, если бы мой муж так на меня смотрел… Хотя бы в тот момент, когда разбил моё сердце. Если бы ему было хотя бы жаль…
Но если он правда говорил с моей матерью, единственная его эмоция — злость. Не на себя. На меня.
— Держи её, Ильдарчик… — подбегает мама, — её сейчас нельзя одну отпускать… У неё истерика.
— Что случилось? — хлопает длинными ресницами сестра.
— Тихо, — шипит на неё мать. А на вопросительный взгляд мужчины лишь разводит руками. — Женское это… Ты в комнатку-то её заведи, а дальше я сама. Марат скоро её заберёт, пусть разбирается. А Алёнку ты мне что ли уже вернул? Может, вы в ресторан какой-то сходите пока? Чего вам на чужие слёзы смотреть?