Измена. Моя навсегда - стр. 36

Хмыкаю и тут же кривлюсь от боли. Во рту всё болит. В коридоре останавливаюсь перед зеркалом. Щёлкаю свет и щурюсь. От этого ещё больнее, но я словно мазохист радуюсь этой боли. Наказываю себя за то, что сделал.

В том, что Маша сейчас не со мной я сам виноват – изменил. Но я до последнего думал, что верну её. Смогу вернуть. А теперь…

Сглатываю слюну, но во рту сухо. Хочется пить.

Неужели я потерял её? Навсегда потерял? И мои девочки будут принадлежать теперь другому.

Прислоняюсь лбом к прохладному зеркалу. Закрываю глаза и просто стою. На меня накатывает такая слабость, что едва стою на ногах. А боль от безысходности вспарывает грудину кривыми ножницами.

– Нет! – открываю глаза и рычу на своё отражение.

Бью кулаком в равнодушную серебристую поверхность. Руку пронзает боль. Трещины от вмятины расползаются в разные стороны, искривляя моё лицо.

Нет. Моё останется моим. А сейчас мне надо выпить.

Иду в гостиную, достаю бутылку и лью в пузатый стакан. Пригубляю янтарный напиток. Во рту жгёт огнём. И на секунду в голове появляется ясность. Завтра надо навести справки о нём и выяснить, кто такой.

Придётся ещё пару дней на работе не появляться. Надо позвонить Жеке, чтобы подстраховал.

*** ***

– Боже мой. Боже мой.

До меня доносятся тихие причитания, и я не сразу понимаю кто мог пробраться в квартиру.

– Егор Андреевич, с вами всё нормально? – назойливый женский голос приближается, вызывая беспокойство.

Приоткрываю глаза и вижу перед собой встревоженное лицо Надежды Егоровны.

– Что вы здесь делаете? – хриплю не своим голосом и чувствую, как саднит горло.

– Как что? Прибираться пришла. Меня ваша жена наняла.

– А. Ну да.

– Егор Андреевич, вас ограбили? Избили? Может скорую вызвать? Вы весь в крови.

Я приподнимаю голову, смотрю на себя. Рука действительно в крови и рубашка забрызгана красными каплями. Вспоминаю разбитое зеркало.

– Нет. Не надо скорую. Я сам разберусь.

– У вас не лицо, а сплошной синяк. Вы уверены, что справитесь?

– Уверен, – твёрдо заявляю я и откидываюсь назад. И снова проваливаюсь в сон.

Очухиваюсь снова от прикосновения прохладной ткани. Открываю глаза. Надежда Егоровна стоит рядом и прижимает влажное полотенце к моему лицу.

– Что вы делаете?

– Спасаю вас.

– Меня не надо спасать, – бурчу сердито.

– Молчите. Вы, наверно, в зеркало себя не видели. Иначе не говорили так сейчас.

Её голос спокойный даже немного ласковый.

– Ваша забота прибираться, – пытаюсь отмахнуться, но она ловко ловит мою руку. Присаживается рядом на кровать и похлопывает легонько по моей руке.

– Если я вижу,что человеку нужна помощь, пройти мимо не могу. Вы уж простите, – её глаза смотрят с добротой и сочувствием. –Как поживает ваша жена?