Измена. Малыш от бывшего - стр. 24
И хорошо, успел найти, а то уперлась черт пойми в какой район без связи, денег и вообще представления, что уехала на окраину.
Нет. Я тоже хорош. Не надо было давить. Телефон отбирать. Закрывать.
Но мне тоже было если не страшно, то очень некомфортно, что Злата стала свидетельницей моих развлечений. И как бы ни уговаривал сам себя, что минет не считается за измену…
Считается.
Больно ножом по сердцу.
Считается.
А ещё этот неуловимый беременный мститель.
И никак не найти ведь. Но ничего. От меня ещё никто не уходил. Как раз вечером с парочкой нужных людей переговорю, и побыстрее найдут телефонного интригана.
Ближе к шести я вернулся домой.
Ключ нормально провернулся в замке. На полу не было нового стекла. И вообще все было подозрительно умиротворяюще.
Из спальни лилась лёгкая приглушенная музыка. В воздухе витал аромат цветов после дождя — "Эсте Лаудер Плеже". На плечиках в гардеробной висел мой костюм, подготовленный к выходу.
Злата сидела за своим туалетным столиком и взмахивала пушистой кисточкой с пудрой. На ней был длинный белый пиджак, который скрывал платье. Макияж, подчёркивающий природную красоту, а волосы уложены небрежными волнами.
Я оперся плечом о косяк и вскинул бровь. Заметив меня в отражении зеркала, Злата величественно обернулась и прошлась по мне насмешливым взглядом.
— Ты готова? — хрипло уточнил я, замечая, что платье сегодня выбрано формата мини, и длинные стройные ноги с туфельками бежевого цвета выглядели просто орудием массового поражения. Причём стреляли исключительно в пах.
— Да, мой господин, — усмехнулась Злата, и я занервничал.
— Все в порядке? — уточнил и, чтобы не тянуть время, начал раздеваться.
— Ровно настолько, насколько может быть у жены, которой изменяют, — небрежно отозвалась Злата, не отвлекаясь от зеркала.
Я проглотил и это, Чтобы просто не доводить до греха, но все органы чувств просто орали, что этот вечер хорошим стать не может.
В ванной я привёл себя в порядок, в гардеробной переоделся. Злата ждала меня на пороге, держа в руках миниатюрный клатч на тонкой нитке золотого цвета.
В машине напряжение достигло абсолюта.
Я бросал короткие взгляды на жену, с одной стороны, приходя в восторг: моя девочка, ни у кого больше такой сногсшибательной и утонченной нет, и давился едва сдерживаемым чувством надвигающейся катастрофы.
Злата не была злопамятной.
Она вообще у меня в памяти навечно осталась той самой девчонкой из тёмной зимней аллеи. Помню, как вытаскивал ее из сугроба и пытался успокоить. А она даже не плакала. Клацала зубами то ли от холода, то ли от страха. Но у меня на тот момент адреналин в крови херачил: только выехал из-за поворота, и трое мудаков зажали маленькую девчонку в пушистой вязанной шапке с кукольными пышными светлыми волосами.