Измена. Любовь вопреки - стр. 19

Алина громко сглатывает ком в горле. Кулачки сжаты, вот-вот начнется... «Конструктивный диалог», мать его.

— Ты должна понимать, ты моя жена. Мне важно, чтобы моя жена хорошо себя чувствовала, была уверенна в себе. Чтобы тебе было комфортно. К тому же мы ходим на всякие бизнес-встречи, я вижу, как тебе неуютно. Мы всегда должны быть в тонусе, в форме, а ты словно... одомашнилась. Ты пойми, ведь на твое, на мое, на наше место могут прийти более молодые и успешные.

— На мое место? Что ты имеешь в виду?!

Оговорочка, блять, по Фрейду. Вообще ведь не то имел в виду.

— Я не то имел в виду. Я говорил про себя и про свой бизнес. Не стоит выдумывать ничего лишнего. Я тебя знаю, сейчас поддашься настроению и выдашь истерику.

Ну вот. Губы уже скуксились, бровки встали домиком, лоб нахмурился, вот-вот расплачется. Черт, и зачем я вообще начал этот разговор!

— Блин, Аля, ты всякий раз так удивляешься, как будто в первый раз. Ты ведь и правда даже не замечаешь за собой, как истеришь. Для тебя это уже норма. Вечно недовольное лицо, все чего-то ждешь. Жалости, сочувствия, понимания... А меня кто-то будет тут понимать?!

Понимаю, что перегибаю палку. С Алей так нельзя. Она натура нежная, ранимая. Ей и слова нельзя сказать. И по херу, что фигура оплыла не по годам, по херу, что характер испортился донельзя, что критики не выносит от слова совсем.

Блять! Черт! Блять!

Надоело, что вечно надо подбирать слова, чтобы ненароком не обидеть. Все наши разговоры приводят к истерикам, слезам и соплям. Потом она убегает, хлопая дверью и на этом весь диалог окончен. Что за семья у нас такая долбанутая?! Одно название от семьи и осталось.

— Ну что ты опять ревешь, как дурочка, Аль?! Черт, как меня достали эти твои истерики на пустом месте.

Не успеваю договорить, как она вылетает из комнаты прочь, громко хлопнув дверью, а я так и продолжаю стоять, не вымолвив ни слова.

***

Ложусь в гостиной. И полночи ворочаюсь, не могу уснуть, несмотря на то, что сильно устал.

В конце концов иду в спальню. Аля не спит, глаза заплаканы, щеки мокрые.

— Прости. Сам не знаю, что на меня нашло. Это все из-за попыток этих. Неудавшихся. Мне тоже тяжело, ты не думай. И тебя жалко. Ну прости, Алин... Слышишь? Простила?

Оборачивается и прижимается ко мне мокрым носом.

— Угу, — шепчет в ответ, тая под моими горячими ласками.

Вот и хорошо.

Но как же гадко от всего, что происходит в нашей жизни.

А главное, гадко от самого себя. И главное, что скрыться от этого нельзя.

***

Сомнения гложут день ото дня. С самого утра запираюсь в кабинете. Достаю из секретера вискарь, пачку сигарет и начинаю неистово хандрить.