Измена. Кукла чернокнижника - стр. 6
— Во время смотрин граф Хейден оценивал вовсе не вашу привлекательность, и не способность к деторождению, — продолжает Гайдин, игнорируя предупреждение девушки. — Он оценивал вашу терпеливость.
Незнакомец склоняется над ней и касается тонкой скулы. Ту охватывает мелкая дрожь. Она растеряно смотрит Гайдину в глаза. Какая-то неведомая сила заставляет её оцепенеть. Анике страшно, так сильно, что она готова закричать. Но у неё не получается даже раскрыть рта. Она словно бы оказывается во сне. Холодное опасное пламя сияет в глубине чёрных зрачков.
— Но будь вы действительно терпеливы, как полагает Хейден, я бы не обратил на вас внимания.
Вторая рука Гайдина опускается Анике на талию. Одним рывком он притягивает её к себе. Она ощущает жар его тела через тонкую ткань одеяния. И к своему стыду реагирует на него. Сердцебиение её учащается, а бледные щёки розовеют.
— Нет, — качает головой Гайдин, проводя большим пальцем по нижней губе девушки. — Мне хочется верить, что это хитрость, что вы всего лишь показываете окружающим вас мужчинам то, что они хотят видеть.
Он склоняется к её губам и целует. Аника ощущает, как нечто запретное, разрушающее разливается по её венам. Поцелуй Гайдина сладок как мёд, но губителен как яд. Аника отравлена — голова идёт кругом, а ноги будто набиты соломой. Грубая ладонь касается нежной груди и принимается жадно ласкать её. Гайдин прижимает Анику к стене и стремиться забраться под подол её платья. Низ живота её напрягается и сладостно ноет. Она не может оттолкнуть его, хоть и понимает, что то, что они делают недопустимо. Аника чувствует себя всего лишь безвольной куклой в руках чернокнижника. Слова Гайдина эхом звучат в голове, будто тот способен проникать в людские умы…
В тишине и мраке коридора слышится хлёсткий звук пощечины. Аника в страхе вжимается в стену. Её ладонь горит. Гайдин, недовольно опустив подбородок, держится за щёку. На его лице — досада и удивление. Девушка глубоко вдыхает, чтобы раскаяться и повиниться в содеянном, но вместо этого, вдруг делает вторую неожиданную вещь за вечер.
— Я не стану извиняться, — произносит она со слезами в голосе. — Ибо вы совершенно правы, я не из тех, кто терпит. В случае с графом Хейденом мне есть смысл хитрить, но с вами, как мне думается, я должна внести ясность с самого начала. Будь вы хоть самим высшим жрецом Игниса, главного из Четырёх богов, я не стану раболепствовать перед вами и подчиняться. Я невеста графа Хагана, будущего властителя Рабантраса. Но даже он не смеет касаться меня без позволения!