Измена - стр. 26
Услышав грозные нотки, дети примолкли.
– Я бы хотела уйти со спокойной душой, зная, что вы оба занимаетесь, но у меня всю дорогу кошки будут на душе скрести. Поэтому я и прошу тетю Джулию присмотреть за вами. Поверьте, мне это нравится еще меньше, чем вам. Потому что мне еще и лекции от нее выслушивать.
Прикрываясь корзиной с бельем, Кэти выскочила из кухни, чтобы не сказать чего-нибудь похлеще.
С грохотом взлетела по ступенькам: ну вот, сорвала зло на детях. Дети-то тут при чем? Весь день она размышляла о находках, сделанных в кабинете мужа, весь день складывала омерзительный пазл из полуправды, догадок и лжи. В результате к приходу детей голова у нее раскалывалась, желудок горел от изжоги, а от одного взгляда на хлеб с маслом мутило.
В спальне, вывалив содержимое корзины на кровать, Кэти принялась сортировать белье. Старое, как мир, занятие ненадолго отвлекло. Терезины носки – ни одного парного. Школьные футболки Брендана – на всех застарелые желтые пятна под мышками. Робертовы трусы-боксеры. Она не сразу положила их на кровать. Ткань еще хранила тепло от сушилки. С каких пор он носит боксеры?
Опять вопрос. Вся жизнь внезапно превратилась в череду вопросов. Она знакома с Робертом двадцать один год: три – до замужества, восемнадцать лет в браке. Думала, что знает о нем много, практически все. А на самом деле? Ни черта она о нем не знает. Не знает человека, с которым живет. Э, нет – она резко мотнула головой, так что в глазах потемнело. Это совсем другой человек, совсем не тот, за которого она выходила замуж. Тот Роберт никогда бы ее не обманул. Тот Роберт уважал ее. И любил.
Когда все изменилось?
Когда они поженились, он носил трусы-плавки: только «Жокей» и только белые. Кэти наморщила лоб, припоминая, когда произошла перемена. Год… или нет, почти два года назад, он тогда начал ходить в спортзал, в «Бостон спортс клаб» на Булфинч-стрит, неподалеку от муниципалитета. Трехлетнее членство в спортзале ему якобы любезно предоставил клиент. Вот тогда-то он и купил боксеры, объяснив Кэти, что в фитнес-клубе «их носят все», а в плавках ему неловко.
Плотно скатав трусы, она запихнула их в ящик с бельем Роберта. Врал он тогда или говорил правду? Теперь не разберешь.
Ни с того ни с сего она заперла дверь спальни и разделась. Захотела увидеть себя нагой, уязвимой, без прикрас. Посмотреть в глаза реальности. Прислонившись к стене, она разглядывала свое отражение в неумолимом зеркале. Судя по колыхающимся контурам мучнистого тела, вместо сорока трех лет она выглядит на все сорок восемь. Груди отяжелели; очертания еще красивы, но упругости нет, и провисают больше, чем хотелось бы. И живот такой же: полный, рыхлый, с никогда не проходившей детской пухлостью. Зато ноги у нее красивые, длинные. Кэти немного полюбовалась на них, а потом взглянула на ненакрашенное лицо. Вокруг глаз – лучики, в уголках рта – бороздки, над верхней губой – сеточка вертикальных морщинок. Темные круги под глазами напоминают синяки, а сами глаза в красных прожилках. Нагая, без ухищрений и макияжа, Кэти видела в себе черты покойной матери.