Измена. Искры над пеплом - стр. 24
Словно прочитав мои мысли он пристально смотрит на меня. Наши взгляды пересекаются. Глаза у него светло-голубые, но не бесцветно-холодные льдистые, а нежно-незабудковые с тёмным ободком по краю. Знакомые такие глаза…
– Простите? – понимаю, что толком не расслышала его последний вопрос.
Он прищуривается лукаво:
– Мария Викторовна, Вы меня и правда не узнаёте? Неужели я настолько изменился? – спрашивает он с улыбкой.
От неожиданности дар речи теряю. Бросаю взгляд на бейдж на его груди. «Воробьёв Георгий Максимович…» – ещё раз перечитываю имя, секунду туплю, а потом сердце срывается и начинает бешено биться. Чувствую, как щёки заливает волной жара, как перехватывает дыхание. Господи, неужели и вправду он?!
– Воробей?! – выдыхаю еле слышно.
Его улыбка становится шире, теплее. Он встаёт, подходит ко мне, наклоняется и крепко обнимает меня за плечи:
– Здравствуй, Мышка! Прости, что говорю это при таких обстоятельствах, но я, действительно, очень рад тебя видеть!
Замираю, а потом обнимаю его в ответ, крепко прижимаясь к непривычно широкой груди:
– Бооже, ты?! Не могу поверить, что это правда! И я безумно рада, пернатый, ты даже не представляешь насколько!
13. Глава 13
Когда-то в детстве…
– Блиин, ну ты и мазила! Ну что ты тупишь-то? Уйдет же сейчас!
– Да не гони! Я в неё почти попал. Она в последний момент увернулась. Быстрая, гадина!
– Это не она быстрая, а ты криворукий!
– Сам ты криворукий! Бросай давай! Ща достанем!
На игровой площадке суетятся братья Богулины, бегают вокруг детской песочницы, камни в неё кидают, орут на весь двор.
Мне Сашка и Антон не особо нравятся. Задиристые, наглые. Меня они, правда, никогда не обижали, но я ни раз видела, как не сладко приходилось тем, кто попадал в их немилость.
Испытываю острое желание нырнуть обратно в подъезд, но потом любопытство берёт верх и я решаю всё-таки проверить, что там у них происходит вообще. Осторожно, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, подхожу поближе и буквально замираю в ужасе. Вдоль высокого деревянного бортика песочницы панически мечется маленький белый мышонок. Приподнимается на задние лапки, утыкается мордочкой в угол, пытается протиснуться в несуществующую щель.
Сашка хватает с земли заготовленный заранее камень. Замахивается и прежде чем я успеваю вмешаться швыряет его в направлении сжавшегося в комочек зверька. Совсем чуть-чуть не попадает. Удар такой силы, что песок пыльным фонтанчиком взмывает в воздух. Мышонок пищит в ужасе и бросается в сторону. Несется вдоль бортика, отчаянно перебирая маленькими лапками и утыкается, зажимается в другой угол.