Измена. Хочу тебя разлюбить - стр. 8

– Да.

– Ну вот и славно.

Он отпустил меня, на секунду мне показалось, что он сейчас вытерет руку о штанину, но он развернулся, и уже хотел выйти, но остановился.

– Да, чуть не забыл. Сегодня курьер должен привезти карту для тебя. Распишешься, заберешь. На ней будут деньги. Так что прошу займись собой. Сходи в салон, сделай депиляцию и так далее. Сама разберешься.

После этого он вышел, а мне показалось , что он только что вытер об меня ноги.

___________________________________________________________________

София Лаврентьева

4. Глава 4. Козёл

Разве так можно обращаться с людьми? Что с ним случилось за прошедшие годы?

Завтракать совсем расхотелось и я направилась в спальню.

В моих воспоминаниях он был совсем другим.

******

В то лето мы переехали из квартиры в частный дом, потому что на оплату коммунальных уходило большая часть маминой зарплаты. Она работала в местной библиотеке, и оставшихся денег едва хватало продукты. А в доме на земле был огромный плюс – свой огород.

Я сидела в кустах малины у самого забора и через щель подглядывала за Глебом. Это была моя излюбленная позиция, когда он выходил работать во двор. Особенно я обожала смотреть, как он рубил дрова. Мощным ударом топора, он раскалывал большие чурки. Хоть мне и было одиннадцать лет, но я казалась себе ужасно взрослой. В отличие от своих сверстниц я уже влюбилась по уши и трепетно хранила свою тайну.

– Софа, ты что тут делаешь?

Разглядывая соседа и перекатывающиеся мышцы на его руках, я потеряла бдительность и не заметила, как подошла мама.

От страха быть пойманной я попятилась, нога провалилась в мягкий грунт и предательски подвернулась. Я со всего маху села в крапиву.

– Ах ты негодница! Опять малину ела.

И чтобы мама ни о чем не догадалась мне тогда пришлось притвориться, что я действительно ела малину. Хотя притворяться почти не пришлось, пятая точка, ужаленная вредным растением, ужасно чесалась и горела.

– М-ма-а-ма-а, – неожиданно пронзительно завыла я. И от собственного жалобного подвывания мне стало так жалко себя, что я расплакалась от обиды.

– Ты чего ревешь? Ну поела и поела, ничего страшного. Как будто голодом тебя морю. Чего соседи подумают. А ну вылазь.

Я встала на четвереньки и поползла к просвету среди тонких и колючих кустов малины. Острые шипы цеплялись за волосы, царапали кожу на руках и лице. И когда я вылезла, мама даже ойкнула от моего растрепанного вида.

А самое страшное – над невысоким забором возвышался голый торс и голова обожаемого мной соседа. Он поднял руку в знак приветствия, а другой протянул небольшое ведёрко.