Измена. Хочу тебя разлюбить - стр. 34

– Наверно. Ксюша сказала, что они с Максимом именно так и предохраняются.

– Значит, это Ксюша тебя надоумила?

Я застыла.

Боже, ну зачем я столько лишнего сказала? Ещё и Ксюшу приплела. Я жалела, что не могу провалиться сквозь землю прямо здесь, прямо сейчас, чтобы избежать этого позора и собственной глупости. Ну почему я не могла держать рот на замке?

– Ксюша ни при чём. Просто мы разговаривали. И как-то перешли к этой теме. Она вот рассказала.

– Ксюша и Макс не женаты.

– Я понимаю. Прости. Я, наверно, глупость сказала.

Его взгляд немного смягчился.

– Хорошо. Я попробую успевать надевать его .

17. Глава 16. У мамы

Стоило только Глебу появиться на пороге отделения, улыбки засияли со всех сторон. Из кабинета напротив ресепшена вышел доктор и протянул руку.

– Здравствуйте, Глеб Викторович! Вы по делам или нас проведать?

Глеб немного задержался с ответом и лениво, по-барски протянул руку, удостоив-таки доктора своим вниманием.

– Одно другому не мешает.

– Что верно, то верно. Родственницу приехали проверить? Так с ней всё хорошо. Заботимся о ней как о родной. Вот можете в первую палату пройти, мы её там расположили. Одна, с сиделкой, никто не мешает. Все процедуры проводим ежедневно.

Доктор продолжал говорить, не умолкая ни на секунду. На его бейдже я прочитала имя Пётр Вадимович Петровский. Он так хотел угодить Глебу, что постоянно улыбался, спрашивал согласия и тут же отвечал сам, кивая головой, будто игрушка на панели машины.

Когда мы вошли в палату, сиделка также соскочила со стула и встала почти по стойки смирно рядом с кроватью. Если честно я была удивлена тому, как хладнокровно и высокомерно держался Глеб. От него несло холодом и властью. Если он и в бизнесе такой же, не хотела бы я оказаться на его пути.

Глеб подошёл к большой медицинской кровати, на которой лежала мама. Она не спала, я видела, как её глаза растерянно вглядывались в лица зашедших. Увидев меня, она будто вздрогнула или мне показалось. Я тут же подлетела к ней.

– Мама, как ты? Я так скучала.

Уголки её губ дрогнули и еле заметно приподнялись. Возможно, для кого-то это ничего не значило, но для меня это был огромный прогресс. За год постоянного ухода у меня не получилось достичь даже таких результатов. Мама моргнула. Это означало, что всё хорошо. Так, мы с ней общались раньше. Если она была согласна, то моргала.

Я взяла её за руку и по привычке начала растирать прохладные пальцы. И не заметила как всё внимание переместилось на меня.

– Это моя жена София Евгеньевна, а это её мать и моя тёща. Надеюсь, теперь вы Софию запомните и пропустите к матери, когда она приедет в следующий раз без меня.